Чудесная страна Алисы

— Вы поймите, — Ольга Артуровна привычно поправила очки, — я вам вот так заочно диагнозов не поставлю. Но побеседовать с вашим мужем мне необходимо. Потому что, — деликатно увещевала она, — судя по тому, что вы мне рассказали, дело, скорее всего, не в буддизме как таковом. Это процесс внутренний, эндогенный. У вашего супруга он долгое время шел в организме в скрытой форме и в какой-то момент проявился.

— А… — женщина в смятении и расстройстве смотрела на завотделением. — Это можно как-то вылечить? — глаза ее были полны надежды и отчаяния.

— Надо привести мужа, — твердо ответила Ольга Артуровна. Мягко уйдя от ответа, — и назначить лечение.

— А… — настаивала на своем посетительница. — Поможет?

— Ну, — чуть пожала плечами Ольга Артуровна, — совсем вылечить это нельзя. Но приостановить можно. Будете следить, будете лечиться — ничего страшного не произойдет.

На лице посетительницы переливалась гамма чувств, сменяющих одно другое: отчаяние — страх — надежда — вера — снова страх.

— А если нет? — помертвевшим голосом спросила она.

Но Ольга Артуровна, как опытный врач, ответила:

— Приведите. Посмотрим.

Обнадежить жену буддиста ей было нечем. Та ушла задумчивая и расстроенная. Что было только к лучшему: больше шансов, что приведет на прием мужа. А чем раньше он получит диагноз и начнет лечиться — тем лучше и ему, и его жене.

Закончив с последним пациентом в амбулатории, Ольга Артуровна поднялась на этаж, и там, будто в доказательство, что день выдался необычайно благоприятным, ее ждала хорошая новость:

— Ольга Артуровна, там ваша Родзиевская очухалась.

Завотделением выдохнула с облегчением:

— Правда, что ли?

— Да вот, — хмыкнула девушка, — по коридору ходит.

— Пойду сама посмотрю, — улыбнулась Ольга Артуровна.

Родзиевская по выходе из онейроида грез своих не амнезировала. Обычно у нее еще на какое-то время сохранялся резидуальный бред, она помнила все свои фантазии, ярко переживала их снова и снова. Но Ольга Артуровна была рада уже тому, что та вышла из беспомощного состояния и перестала зависеть от персонала. Теперь можно было не мучить ее и без того усталый организм ударными дозами препаратов.

Родзиевскую она увидела у шестой палаты, со спины. Та медленно шла по коридору, шаркая стоптанными тапочками. Ноги, видневшиеся из-под халата, были худыми и синеватыми до болезненности. Тонкие ручки покрывала вязь выступающих вен. Блеклые, какие-то сизые волосы Родзиевской уныло свисали на лопатки.

— Алиса? — позвала Ольга Артуровна.

И та обернулась, посмотрев на завотделением белесыми, почти пустыми глазами.

[1] Синдро?м психи?ческого автомати?зма (син.: синдром Кандинского — Клерамбо, синдром отчуждения, синдром воздействия) — одна из разновидностей галлюцинаторно-параноидного синдрома; включает в себя псевдогаллюцинации, бредовые идеи воздействия (психического и физического характера) и явления психического автоматизма (чувство отчуждённости, неестественности, «сделанности» собственных движений, поступков и мышления).

[2] Метафизическая интоксикация, философская интоксикация — психопатологический синдром спектра расстройств мышления, характеризующийся размышлениями на отвлечённые темы, отличительными признаками которых является примитивность, отрыв от реальности и отсутствие критики. Может привести к социальной дезадаптации, фанатизму и одержимости сверхценными идеями.

18

— Дыня, Дыня, стой! Дыня, не смей! — одышливо кричал Алексей и грузно бежал за счастливо несущейся собакой. Вслед за лабрадоркой тянулся и подпрыгивал на кочках длинный поводок.

Собака неслась по парку с большим преимуществом. Эту гонку Дыня очевидно выигрывала. И затормозила только тогда, когда с веселым приветственным лаем кинулась на Ольгу.

— Хы… хы… хы… — влюбленно запыхтела Дыня, стоя на задних лапах. Передними перебирая по новому пиджаку. Лапы скользили и сползали, царапаясь когтями и пачкая землей.

— Ой, уйди, уйди, — Ольга уворачивалась, но Дыня точно знала, кого она любит, и отпускать жертву необласканной не собиралась. Прыгала на задних лапах, норовя обнять, расцеловать, облизать. С морды капала слюна, руки женщины обдавало жарким дыханием.

— П… простите, — держась за бок и тяжело дыша, наконец подбежал и хозяин. Как раз когда собака уже успела безвозвратно испачкать костюм грязными лапами. — Ну ты зараза, ну ты… — ругался он на собаку, отволакивая за ошейник.

— Да ладно, ничего, — неискренне успокоила его Ольга, отряхивая юбку.

Дыня о ней уже забыла и, увидев, что-то интересное, принялась отчаянно выдирать поводок. Алексей потянулся за ней.

Гулять в парке обоим было удобно. Ольге после рабочего дня не мешало подышать воздухом, а Алексей жил и гулял с собакой неподалеку от «Сеченовки».

Дни стояли не по-весеннему теплые, Ольга шла в расстегнутом пиджаке и то и дело невольно поглядывала на темные пятна на белой рубашке — следы Дыниной любви.