Чудильщик

– Да нечем, – почти сокрушенно проговорил Питер. – А вы по азартным играм, госпожа Маргот?

Я помотала головой, любила перекинуться с папой в дурака. На скрепки обычно играли.

– Что за бусы?

– Они у вас в потайном кармане?

Мы как раз заходили в лес, и я все‑таки споткнулась о корягу. Питер незамедлительно поймал меня за талию. Я нашла глазами наплечную сумку Джека и перевела дыхание.

– Питер, пойдемте, мы отстанем.

– Пойдемте, на вопрос только ответьте, будьте столь любезны, – улыбнулся он.

Мне показалось, что встреча с Айним и правда его состарила, мне показалось, что он больше не был тем самым мягким парнем с добрыми глазами и веселым нравом. Возможно, действительно – показалось.

– Допустим, лежат.

– Допустим, кипарисовые?

– Допустим, деревянные.

– Ага. – Питер задумался.

Джек бодро топал в отдалении и даже не оглядывался, наверное, обиделся. Он был совершенно непредсказуем. Я скрестилась взглядом с Питером и поняла, что он тоже следит за своим подмастерьем.

– А что на них завязано, вам не говорили?

Я помотала головой.

– И еще запретили вообще о них упоминать?

– Строжайше. В точку.

– Зачем рассказали тогда, сударыня?

– Вам – можно.

– Да с чего вы взяли? Может быть, как раз мне и нельзя.

– Я же сказала – допустим.

Питер чуть хмыкнул, становясь похожим на себя.

– Когда Морена была на сносях, ко мне пришел ее отец, тоже Джек, и попросил сделать так, чтобы Хаос не вмешивался в процесс. У нас бывали случаи, когда дети рождались с собачьими головами. Или вообще не рождались. Он отдал мне в качестве платы эти самые бусы.

Я кивнула.

– Так вот. До того, как в нашей жизни появились вы со своей проблемой, в моей жизни с его проблемой появился Джек‑младший. И за ним следом пожаловали сборщики податей от Великого Хаоса.

Ветер глухо зашумел в листве, будто напоминая нам, кто тут хозяин, и я поежилась даже в теплой накидке Илли.

– Они потом вывели вас от порядочных, за что им, конечно, спасибо. Но с меня они захотели драгоценных камней, и я не был уверен, что еще взвижу белый свет. Джека‑то я сразу спрятал в сундук. И тут он вылезает, хотя я запретил, и держит на руке самое настоящее колье из драгоценностей, отдает его сборщикам. Да вот я вижу, что колье – на такой же нитке, что и старые бусы. Зеленая ведь?

– Допустим, – отозвалась я. – Но Питер, скажите, как ему это удалось?

Питер ловко перескочил через камень и подал мне руку. Я попыталась обойти препятствие, но он издал сердитый звук. Видимо, сходить с тропинки действительно строго воспрещалось. Я перелезла через камень, но на руку не оперлась. И так уже думаю черт знает о чем, а не о Ринате.

– Этого не понимаю. Чудильщики и порядковые не делают самоцветы из кипариса, они исправляют ситуацию по‑другому. И уж точно не в случае с Хаосом, который имеет власть и над ними. Волшебников не существует. Либо же он настолько силен, что может решить, что порядок – это так, как он думает, а не так, как заведено. В любом случае, не слишком отрадно. Теперь касаемо ваших секретов.

– Питер, я даже не знала, что состарилась. У вас же нет зеркал дома, я у Илли свой возраст узнала. Хотела вам сообщить, но постеснялась.

Последнее слово повисло в воздухе глухой ложью, и я обомлела. Оно действительно колебалось перед нами, расплываясь в разные стороны, становясь то бордовым, то почти розовым.

– О, зона честности появилась. Ну что же, давайте прибавим шаг и не будем лгать, по возможности? – предложил изумленный и развеселившийся Питер.

Я почувствовала, как краснею, но взяла его за руку и пошла вслед.

– Я не лгу.

Буквы снова очутились перед глазами и даже не подумали отстать.

– У нас два выхода. Либо дойти до конца, либо…

– Не врать, я поняла. Я не хочу врать! – взмолилась я.

Стоило ли говорить, что нас окружали уже три фразы.

Питер оглянулся на меня:

– Это то, что вас смущает, но не имеет принципиального значения для нашего договора и нашей миссии? Я прав?

– Да! – быстро отозвалась я.

– Хорошо, я умею не любопытствовать на такие темы. А что с кинжалом Илли?

– Мне кажется, я просто не придала этому значения. Она… – тут я задумалась, – под конец была очень мила. И вдруг решила подарить мне этот нож. Я отказалась, ведь он стоит кучу ваших… не знаю чего. Но Илли настояла!

– Отлично, – сказал Питер. – Разобрались. У вас есть вопросы ко мне?

– Вы любите Айним? – брякнула я ни с того ни с сего – и в ужасе зажала рот свободной рукой.

– Я люблю Айним, – сказал Питер, и в воздухе ничего не повисло. – Но моей Айним уже давно нет в живых. Я отпустил ее. И согласие ничего бы не изменило.

Он замолк, а я даже дыхание задержала.

– Это все равно была бы не она. Впрочем, она отказалась. Просто чудо, что у меня остался Эжен. Я оплакал их обоих, но я не могу роптать на Великий Хаос.

Я всмотрелась в наплечную сумку Джека, мелькавшую среди деревьев.

– А что вы говорили о жертве?

– О, это наши предрассудки и наши суеверия. Но Илли не зря перестала держаться за кинжал сегодня. Он ей больше не понадобится. Ее будет защищать Эжен. Она это знала где‑то внутри себя. Обещание удачи. Ты делаешь прыжок в пропасть, еще не зная, что тебя подхватят.

– Кажется, поняла.