Чудильщик

– Я вернулся к ней. Я не думал, что может случиться что‑то непоправимое, я вообще ни о чем не думал, осел. А там – там они с Эженом умирают, и этому нет никакого объяснения. Мы… я сидел с ней вместе, пока вдруг не оказалось, что она снова стала молодой, а я постарел на несколько лет. Это очень тонкое ощущение, но мне всегда казалось, что именно на три года.

– А что за война? – быстро спросила я, потому что Питер мрачнел настолько стремительно, что хоть святых выноси, и мне надо было сменить тему.

– Разве у войны бывают причины?

– Нет‑нет, – поправилась я. – Я не понимаю, я просто не понимаю, как вышло так, что вся ваша… страна? Народ? Стал подчиняться порядкам этого неназываемого.

Питер промолчал, и за него быстро вступился Джек, который в кои‑то веки, кажется, испытывал стыд и все то, что должен испытывать нормальный подросток, попавший в такую передрягу, в которую угодили мы с ним на пару, решив, что весело будет немного помучить Питера. Намучились. Обхохочешься.

– Сударыня, это нормально. Королевство, которое выигрывает войну, устанавливает свои порядки. Мы проиграли Королевству неназываемого.

– Нет, – сказала я, решив, со своей стороны, выяснить все от начала и до конца. – Это ненормально. У нас проигравшая сторона может взять язык и что угодно от выигравшей, она будет ей подчиняться, но это невозможно, чтобы сегодня у нас рождались обычные дети, а завтра – с собачьими головами.

– И если бы только с собачьими, – буркнул Питер, а я поняла, что снова говорю не о том.

У меня был редкий талант: если я уж поднимала неловкую тему, то отвязаться от нее оказывалось практически невозможно. Во всяком случае, до нынешних пор я не знала, как это сделать.

– Изнанка, ты забыла уже, – проговорил Питер, все еще не глядя ни на меня, ни на Джека. – Я думаю, это нормальное течение вещей. Если у вас царит порядок, стремящийся к хаосу, то у нас царит хаос, стремящийся к порядку.

Джек издал шипящий звук.

– Я не называл его по имени, я употребил обычные слова. Не волнуйся, это твоя прерогатива.

– Вот как? Мы своим порядком уничтожаем вашу Изнанку? – спросила я.

– Мы живем в равновесии, и это все, что я думаю по этому поводу, – произнес Питер. – Честное‑пречестное слово. Я не могу винить солнце в том, что оно встает. Мы привыкли к другому. Но так и у вас порядок установился не так давно, насколько я понимаю.

Я хотела заспорить, потом стала вспоминать историю Средних веков, потом залезла еще поглубже и осознала, что Питер прав, а дурака валяю тут я.

– Да, это так.

– Тогда, – проговорил Питер. – мне тоже не вполне понятно, как в огромном мире может действовать порядок, лишь силами некоторых стремящийся к хаосу.

– Это неправда, – отозвалась я. – К хаосу стремится много людей.

– И их называют хаоситы? – спросил Джек, опять не вовремя влезая в разговор.

– Нет, это не специально обученные люди, которые привносят хаос в обыденное. У нас все движется к тому, чтобы распасться и уйти в никуда. Просто некоторые люди зачем‑то этому помогают.

– Как в случае с твоей подругой, сударыня Маргот, верно? – спросил Питер без злости, но с горечью.

– В‑верно. Как в случае с ней.

– Я думаю, что ты поступила правильно, пришла сюда. Я понимаю, что это был не самый простой выбор в твоей жизни. Мы постараемся ее найти. А теперь, может быть, мы поведаем нашему другу и помощнику Джеку о твоих снах – или не будем?

Я вскинулась и вопросительно посмотрела на Питера. Он слегка пожал плечами.

– И может быть, мы поведаем мне, когда будет остановка? – спросил Джек, любопытно зыркая на нас обоих.

18. Призрак

Поле кончилось, мы взошли на зеленый холм и присели отдохнуть. По правде говоря, я как раз нашла в себе силы идти дальше, но Питер, то ли наслушавшись жалоб Джека, то ли насмотревшись на мое недовольное лицо, резво скомандовал привал, а мы не смели его ослушаться. Поэтому теперь мы сидели на холме, видя друг друга, но поглядывая в разные стороны, чтобы сразу заметить неладное, и молчали. Я понятия не имела, почему Питер вдруг решил поведать нашему маленькому Джеку про то, что стряслось, про мои сны, про зеленоглазого чудильщика в портале с Танькой, но все‑таки доверяла ему и его резонам.

Я вообще слишком сильно принадлежала Питеру, чтобы задаваться какими бы то ни было вопросами, оглядываться назад и думать про дом.

Есть хотелось зверски, вот бы наша группа вечно худеющих до нуля девчонок из класса посмеялась – ничего не делаю, а стройнею на месте. Живот аж к спине прилип. Я впервые поняла, что именно означает это выражение.

– Ну, доставайте еду, – сказал Питер, тяжело поглядывая на нас.

– А где будет следующая остановка? Где пополним припасы? – поинтересовался Джек, упрямо игнорируя просьбу Питера.

Я, откинув крышку сумки, тоже замерла на месте. Что ни говори, а вопросы были не такие уж и глупые. Сам малой будто поменялся местами с Питером – безумие. Интересно, Великий Хаос мог творить что‑то с характером людей, или слухи об этом были несколько преувеличены?