Чудовища, рожденные и созданные

Вода неестественная. Липкая. Уши пульсируют болью. Ярко-голубой цвет под поверхностью почему-то кристально чист. Я задыхаюсь, пробиваясь наверх, и как раз в тот момент, когда собираюсь набрать полную грудь воздуха, марилени выпускают ядовитые шипы.

Ныряю внутрь колесницы, меня окатывает водой.

Град дротиков ударяется о внешнюю поверхность. Один просвистывает у меня над макушкой, едва не задев, и ударяется о внутренний край напротив того места, где я скрючилась. Смотрю на него, не веря своим глазам.

Одежда промокла насквозь, от ветра тело быстро немеет. Пальцы на поводьях, кажется, сжались в кулаки. И как мне найти крошечную монету в таких условиях?

Голова идёт кругом, я тяну Златошторм наверх. Колесница бесполезна. Без неё я была бы в своей естественной среде, но с ней связана по рукам и ногам.

Остальные уже спешат наперегонки: позолоченные колесницы вынырнули. Но когда марилени неуправляемы, не имеет значения, полностью повозка над поверхностью или лишь наполовину.

Мимо проносятся мелкие безобидные рыбёшки. Златошторм бросается вперёд, чтобы проглотить добычу. Но к нам приближается нечто более крупное. Краб-косарь! Нужно пошевеливаться.

– Вперёд, но! – кричу я. Брызги других возниц звенят у меня за спиной. Никто понятия не имеет, как успехи у остальных. Голубая стена вздымается и опускается. Трибуны кажутся одновременно дальше и ближе.

Шипение разносится по воде эхом, и кто-то из соревнующихся кричит.

Нужно выловить золотую монету немедленно. Это единственный способ убраться отсюда. Змееподобный ящерный угорь обхватил лодыжку Арлин. Та взвизгивает. Его сородичи стремительно приближаются. Прошло пять минут, но никому из участников не удалось продвинуться дальше башни Землевластителя.

Мы по-прежнему пытаемся утихомирить мариленей.

Златошторм аккуратно разламывает угря надвое и заглатывает его. Кровь струится по челюсти, стекая ко мне. Натягиваю поводья, и марилениха взбрыкивает. Меня выбрасывает из колесницы, я наполовину погружаюсь в воду, подстрахованная ремнями.

Но затем, так же быстро, Златошторм мчится вперёд.

Её невероятная скорость удерживает колесницу над поверхностью, и та почти парит в воздухе. Отклоняемся от башни и несёмся по тому, что в обычной гонке было бы трассой. Ледяная вода режет как осколки стекла. Монеты пока нигде не видно. Золотые должны быть разбросаны по всей арене. Но на этой стороне наверняка есть несколько, верно?

Пытаюсь прищуриться, разглядеть дно под поверхностью, и в этот момент из воды выпрыгивает тёмно-зелёное тело горгоны. Змееподобные щупальца хватаются за край колесницы. Нам не разрешается проносить оружие (по крайней мере официально), и сомневаюсь, что меня удостоили бы поблажки, как Арлин Башир, так что ножа при мне нет. Ударяю по твари ботинком. Но та лишь шипит и сжимает металл крепче. Затем щупальца одно за другим хватаются за край. Беру поводья в одну руку, а свободной сбрасываю горгону с колесницы. Тварь отчаянно, яростно сопротивляется, но в итоге ослабляет хватку и поднимает громкий плеск, брызжа мне в глаза водяными иглами.

Вытираю лицо. И вижу стаю горгон, выпрыгивающих на поверхность и направляющихся прямиком ко мне.

«Только не снова!»

Подгоняю Златошторм: «Но, пошла, пошла!» Слева от меня чей-то марилень взбесился. Оторвался от колесницы и теперь дерётся с другими существами. Если кто-то из возниц угодит в свару…

«Сосредоточься».

«Найди монету».

Но боль, вызванная ледяной жижей, тянет ко дну. Не войди (не спрыгни) я в эту гонку абсолютно здоровой, наверняка уже плавала бы в воде лицом вниз. Горгоны догоняют. Двигаются гротескно быстро, остервенело хлеща щупальцами.

Очередная колесница проносится мимо. Кем бы ни был возница, он тут же уходит под воду и так же стремительно выныривает, заливая первые трибуны под восторженные визги зрителей. В руках посверкивает блестящая монета.

Здесь есть золотые. Сердце едва не разрывается от облегчения.

И тут я вижу возницу – Дориан.

Угорь вьётся у днища его колесницы. Инстинктивно начинаю кричать, пытаясь его предупредить, но в этот момент краб-косарь вырывается на поверхность по другую сторону. Как соревнующиеся в воде, так и зрители на трибунах взрываются воплями. Хребет отделяет меня от краба, но конечности-лезвия устрашающе сверкают серебром, звук похож на свист тесака, рассекающего воздух.

Не хотелось бы мне оказаться на пути этого кракена.

Златошторм вступает в схватку с другим мариленем – тёмно-рыжим, принадлежащим Сарану Минаги. Тот клянёт меня по чём зря, словно я намеренно помешала ему нырнуть. На мгновение мы с Сараном оказываемся смертельно близко, силясь унять мариленей. Волна ударяется о мою колесницу, и та наполовину погружается под воду. Там, справа от меня, невозможно не заметить блеск золота. Как только тянусь за ним, нога соскальзывает. Вода с силой проникает в горло, во рту появляется ощущение жжения, я кашляю и хриплю. Саран тот, кто уходит в сторону. Но сперва ударяется о борт моей повозки, отчего я чуть не вываливаюсь из неё.

Ремни прочные. Меня вжимает обратно.

Чтоб его!