Чудовище и Бетани

Эбенизер поднёс монокль к маме Бетани – и заметил, что между страницами газеты прячется довольно глупый на вид комикс. Получается, не такая уж она и серьёзная.

– Каждую ночь перед сном я смотрю на фотографию и представляю, какими они были. Иногда придумываю про них истории: что мама шпионка, а папа космонавт, или что они отважные искатели приключений и просто никак не могут вернуться из опасной экспедиции на Северный полюс.

Бетани грустно улыбнулась. Она бы с радостью променяла все выдуманные истории на возможность встретиться с родителями – пусть даже они оказались бы самыми скучными людьми на земле.

А Эбенизер молчал. Он тщетно подыскивал волшебную комбинацию слов, которая прогнала бы тоскливые мысли Бетани о том, что для неё родители – всего лишь незнакомые мёртвые люди.

– Можешь оставить все комиксы себе, – наконец сказал он. – Я не буду их брать. И читай за едой, если хочешь.

Эбенизер понимал: его широкий жест вряд ли поможет Бетани примириться с тем, что она никогда не узнает родителей. Впрочем, ей и этого хватило: Бетани довольно ухмыльнулась и вернулась к комиксу про гоблинов.

А на Эбенизера навалилась жуткая усталость. Без эликсира молодости обычные дела утомляли его куда быстрее. Пожелав Бетани спокойной ночи, он начал медленно подниматься по ступенькам. Но уже на втором этаже его настиг крик Бетани:

– ПОДОЖДИ!

Она догнала Эбенизера и вздохнула.

– У тебя под подушкой лежат три подушки-пердушки и жаба. Лучше убери всё это, перед тем как ляжешь спать.

Потом Бетани громко топнула и побежала назад в каминную. Вид у неё был донельзя раздосадованный. Всё-таки быть хорошей девочкой очень скучно.

Завтрак

Едва проснувшись на следующее утро, Эбенизер почувствовал себя ужасно. Когда он открыл глаза, всё вокруг было как в тумане. Ему пришлось нацепить монокль, чтобы просто увидеть одеяло. А когда он попытался зевнуть и потянуться, то суставы заскрипели, как несмазанные дверные петли.

Встав с кровати, Эбенизер обнаружил, что ноги у него дрожат. Он еще мог ходить, но за ночь они усохли и ослабли. На дорогу до ванной он потратил ещё больше времени, чем накануне, а когда наконец добрался, то едва не расплакался.

Отражение в зеркале расстроило Эбенизера до глубины души. Теперь его лицо целиком покрывали старческие морщины. И как будто этого было мало, Эбенизер решил пересчитать те, что за ночь избороздили лоб. Он как раз насчитал восемь, когда зазвонил колокольчик: монстр вызывал его на чердак.

– Этого ещё не хватало, – простонал Эбенизер, обращаясь к своему сморщенному отражению, и поплёлся наверх.

Пока Эбенизер медленно тащился на пятнадцатый этаж, звон колокольчика становился всё громче и требовательней.

Монстр не прекратил звонить, даже когда Эбенизер вошёл в комнату. Он оставил несчастный колокольчик в покое только после того, как Эбенизер многозначительно кашлянул.

– Во имя всех печенек, почему так долго? – рявкнул монстр. Он явно был не в духе.

– Прошу прощения, что-то я сегодня еле ноги переставляю, – ответил Эбенизер.

Три чёрных глаза тут же уставились на него. Монстр расхохотался:

– Ха-ха-ха, Эбенизер, так вот как ты выглядишь без эликсира молодости? Боже, последние пятьсот одиннадцать лет неласково с тобой обошлись.

Вид постаревшего Эбенизера явно развеселил Монстра. Он хохотал так заливисто, что в конце концов поперхнулся и зашёлся кашлем.

Эбенизер кинулся к чудовищу и хорошенько похлопал его по спине. Монстр выкашлял набор канцелярских принадлежностей (линейку, транспортир и упаковку карандашей) и наконец смог перевести дух.

– Зачем ты меня рассмешил?! – сердито посмотрел он на Эбенизера. – Знаешь же, что это вредно для моих лёгких. В самом деле, мог бы предупредить, прежде чем заявляться сюда в таком виде.

– Прости, но для меня это тоже стало полной неожиданностью. Я не мог тебя предупредить, поскольку понятия не имел, что проснусь в таком состоянии. Уже не помню, когда в последний раз столько времени обходился без эликсира.

– В апреле тысяча девятьсот второго, – сказал монстр. – У тебя ушла целая вечность на то, чтобы поймать собаку Баскервилей. Но даже тогда ты не выглядел настолько старым и разбитым.

– Кстати об эликсире. Полагаю, не стоит и надеяться на то, что ты выдашь мне немного в качестве аванса? – спросил Эбенизер.

– Да, да, да, потому я тебя и вызвал. Как дела у девчонки?

– Вообще-то неплохо. Намного лучше. Она оказалась не такой ужасной, как я думал. Вчера даже попросила прощения у одного мальчика и предупредила, что у меня под подушкой жаба, так что… Да, прогресс определённо есть.

Монстра эти новости ничуть не впечатлили. Ему не было никакого дела до эмоционального развития Бетани и её успехов на пути к становлению хорошей девочкой. Всё, что его волновало, – достаточно ли Эбенизер раскормил Бетани и можно ли её уже съесть.

– Когда я видел девчонку в прошлый раз, она вроде выглядела чуть пухлее, – сказал монстр. – На костях было больше мяса, и щёки округлились. Ты неплохо поработал, Эбенизер.

Эбенизер зарделся. Он был приятно удивлён тем, что монстр соизволил его похвалить.