Чудовище из моря

Это нездоровое впечатление еще более усилилось из-за того, что длинное низкое здание полностью загораживало зеленую, безопасную землю. Остались лишь дрожащие тени на темнеющей воде. Сердце его сжималось от невыразимой меланхолии этого непрерывного плеска воды о деревянные сваи, поддерживающие платформу.

Слова Проже не имели смысла. Мощная фигура голландца возвышалась перед ним, а на лице его виднелась тигриная улыбка, враждебная и яростная. На долю секунды Корлис представил себе крепкого француза, разрываемого на куски бронированным чудищем из глубин. Но все остальное не имело смысла.

— Ты что, спятил Проже?! — крикнул он.— Ради всех дьяволов океана, зачем Джонсу убивать кого-то из нас?

Чудовище воспользовалось паузой:

— Магазин? Не понимаю, о чем ты! — растерянно сказало оно.

Голландец придвинул овсе бычье лицо к худому, обеспокоенному лицу чужака.

— Та-ак!— -рявкнул он.— Это тебя и выдало, поскольку ты не знал, что это автоматическое оружие. Так вот, в нем есть магазин для патронов — двадцати пяти штук — и ни один не был израсходован.

Капкан, в который оно попало, сомкнул свои стальные челюсти. Но теперь, уже зная опасность, неуверенность и замешательство покинули его. Остались только осторожность и сожаление.

— Не знаю, как это получилось, — презрительно сказало оно. — Он стрелял два раза. Раз уж ты не знаешь, как это могло произойти, то я не могу тебе помочь. Повторяю, у меня нет никаких причин убивать кого-либо из вас... Я...

— Я догадываюсь, как все было. — Высокий худой Умник Степлей протиснулся сквозь группу мужчин, стоявших в мрачном молчании. — Вероятно, Перрати выстрелил два раза — пулями со старого магазина. Он успел еще поменять его, но было слишком поздно. Джонс мог быть так взволнован, что даже не заметил, что делает Перрати.

— Джонс не из тех, что волнуются,— буркнул себе под нос Проже, однако по голосу его чувствовалось неохотное принятие такого объяснения.

— Остается однако вопрос, который не так-то легко объяснить, — холодно продолжал Степлей. — Учитывая, что акулы могут двигаться со скоростью до семидесяти миль в час, невозможно, чтобы они встретили его вблизи того же места, что и вчера. Иначе говоря, Джонс лжет, утверждая, что они видели то же существо. Разве что... — он заколебался.

— Что «разве что»? — спросил Корлис.

Умник никак не мог решиться. Наконец, неохотно произнес:

— Я вновь возвращаюсь к своему: разве что это владыка акул!

Прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, он торопливо продолжал:

— Только не говорите, что это натянуто. Я и сам это знаю. Но мы не первый год плаваем на южных морях и уже встречались с необъяснимыми вещами. В нашей ментальности произошел необыкновенный, иррациональный поворот. Я знаю, что с научной точки зрения стал суеверным простаком, но моя точка зрения опровергает этот приговор. По-моему, я достиг состояния гармонии с таинственным миром, который нас окружает. Я смогу заметить, почувствовать и познать вещи, которых не увидит человек запада.

Все эти годы я бывал в пустынных местах и прислушивался к рокоту волн на далеких побережьях. Я смотрел на луну Юга и нахожусь под впечатлением бесконечности водных просторов — первичных и вечных.

Мы, белые, вторглись в этот мир со свойственным нам шумом, на наших моторных кораблях, и построили свои города у самого края воды. Иллюзорные города! В самом сердце Бесконечности они наводят на мысли о Бренности. Не хуже меня вы знаете, что они не выдерживают испытания временем. Однажды белые исчезнут из этой части мира и останутся только острова, люди с островов, океан и мир океана.

Я не раз сидел у костров туземцев и слушал их правдивые рассказы о владыках акул и о различных формах, которые они принимают в воде. Все сходится. Говорю тебе, Корлис, это подходит к описанию того существа! Сначала я подумал, что судя по описанию, это не может быть акула, а потом, когда начал задумываться об этом, то стал испытывать все большее беспокойство.

Понимаешь, владыка акул, может принять и облик человека! Как иначе объяснить факт, что сюда, на остров, лежащий в тысяче миль от ближайшего парта, прибывает человек. Джонс — это...

Его прервал громкий язвительный голос, к удивлению Карлиса — голос Проже:

— Брось, Умник, эти кретинские суеверия! Лучше пойди смочи голову. Мне не нравится поведение этого типа, не нравятся его гляделки, ничего в нем не нравится! Но чтобы я мог проглотить такие бредни...

— Хватит вам болтать, — сказал Дентон. Корлис заметил, что мужчина стоит на краю строения, откуда видна была часть острова.— Если подойдете сюда и увидите то, что вижу я, перестанете болтать что попало. Вдоль берега в нашем направлении плывет на лодке туземец. Вот вам доказательство того, что Джонс мог приплыть сюда на лодке!

Туземец был молодым мужчиной с коричневой кожей, статным и хорошо сложенным. Вытащив на каменистый в этой части острова берег свое каноэ, он приближался с широкой улыбкой и естественной доброжелательностью островитянина к белым людям. Корлис ответил ему улыбкой, но слова его были адресованы Проже и «Джонсу»: