Чудовище лощин

«Я… я…» – говоривший запнулся, и Джаннер понял, что тот слишком потрясён, чтобы продолжить. Мальчик не знал, кому принадлежал этот голос – расщепку из пещеры, Нагу Безымянному или ещё кому-то, – но он швырял и швырял слова в омут видения:

«Почему ты преследуешь нас? Чего ты хочешь?»

– Хватит! – крикнул Банг.

Он шагнул к Лили и выбил свистоарфу у неё из рук. Видение исчезло. Кальмар вскинул голову и издал долгий скорбный вой. Банг протянул руку к рычагу, открывающему люк.

Но прежде чем он успел его дёрнуть, огромная дверь в дальнем конце зала содрогнулась от мощного удара. Люди повернулись – и в то же мгновение дверь распахнулась.

В тёмном проёме стоял расщепок. Джаннер узнал его сутулую фигуру. В зал волной хлынула вонь. Лощинцы с криками бросились врассыпную, зажимая носы и толкаясь в давке.

– Уходи! – закричал Кальмар. – Уходи!

Расщепок помедлил, стоя в темноте, а потом шагнул в зал, на свет. Он был ростом с человека, но сильно горбился. Свалявшийся бурый мех рос на нём клочьями, в проплешинах виднелась серая бугристая кожа, как будто все мышцы располагались не там, где положено. Морда напоминала звериную – точнее, медвежью, догадался Джаннер. Пасть расщепка была разинута, с чёрных губ свисали нити слюны. На голове торчали маленькие полукруглые уши, глубоко посаженные глаза крылись в тени лба. Передние и задние лапы словно исковеркала какая-то чудовищная сила, поэтому существо двигалось с трудом, хромая, дёргаясь, подскакивая и ворча на каждом шагу. Плечи, широкие и мускулистые, были одно ниже другого, и левая лапа волочилась по полу. Существо остановилось и, увидев на помосте Нию и Кальмара, склонило голову набок.

– Мама? – произнёс тонкий голосок.

Джаннеру на мгновение показалось, что это заговорил расщепок, но он тут же заметил, что чудовище кого-то держит в лапах.

– Мама? – повторил голосок, и из шерсти зверя выглянуло детские личико.

– Бонни! – закричала Фрева и бросилась сквозь ошеломлённую толпу.

Расщепок вновь заворчал и наклонился, ослабив хватку, и девочка привстала, держась за его плечо. Теперь все её видели.

– Он схватил ребёнка! – закричал мужской голос, нарушив тишину, и зал наполнили вопли гнева и ужаса.

Чудовище протянуло Бонни Фреве, и на его морде появилась жуткая улыбка. Бонни с радостным писком бросилась в объятия матери, и тут кто-то крикнул:

– Стреляйте!

Стрелы вонзились расщепку в спину и плечи; он с трудом сделал шаг вперёд и рухнул на колени. Кальмар пытался высвободиться и неразборчиво выл, больше беспокоясь о расщепке, чем о петле у себя на шее. Мужчины и женщины, похватав стоящее у стен оружие, двинулись к чудовищу. Фрева съёжилась у корней огромного дерева и крепко прижала к себе дочь. Расщепок упал ничком и замер. Вооружённые люди стояли вокруг, готовые разить, если чудовище шевельнётся.

– Ниббик Банг, – произнесла Ния, – девочка жива. Оснований для казни больше нет. Сними верёвку с шеи моего сына.

Банг посмотрел на Нию и Кальмара, на совет, на расщепка…

– Сними немедленно, – приказала Ния.

Банг покорно снял петли с обоих. Кальмар с рыданиями скорчился на полу. Джаннер и Подо взобрались на помост и со связанными руками, как могли, обняли Кальмара и Нию.

– Стыдись, Банг! – крикнула Олумфия. – Ты собирался повесить дочь лощин за убийство, которое её сын не совершал! Ты годишься в Хозяева не больше, чем эта мёртвая тварь!

– С самого начала во всём был виноват расщепок! – подхватил наставник Тумак. – Ниббик Банг – единственный здесь, кто виновен в покушении на убийство!

Остальные жители лощин громко выразили ему своё одобрение. Банг словно во сне перерезал верёвки на руках у Нии. Без единого слова он спустился с помоста, сел на землю рядом с Григором и закрыл лицо руками. Семеро вождей смотрели в пол. В свете унижения Банга кража домашнего скота уже ничего не значила.

Ния сошла с помоста и взглянула на собравшихся:

– Жители лощин! С тех пор как мы ступили на вашу землю, нас преследуют подозрения и ненависть.

Люди ёжились, как будто она обращалась к каждому в отдельности.

– Вы гордитесь тем, что Зелёные лощины много лет противостоят Нагу Безымянному. Но я говорю вам: он победил вас, победил точно так же, как победил и Сияющий Остров! Страх перед Нагом отравил ваши души, и вы утратили способность видеть сердцем. Пусть ваши границы надёжно защищены, патрульные безжалостны, а драгоценные фрукты целы, но вы пропитаны страхом не меньше, чем это чудовище. Мы пришли к вам в поисках пристанища! Мы пришли потому, что нам некуда было больше идти! А вы хотели повесить нас без единой улики, даже не задумавшись – не потратив ни дня на то, чтобы узнать правду! Говорю вам – сегодня вы отреклись от своего хвалёного правдолюбия и поддались страху!

– Воистину, – произнёс кто-то.

В зал, опираясь на трость, вошёл Бонифер Сквун. Он снял цилиндр и вытер пот со лба. Щёки у него раскраснелись. Старик тяжело дышал.

– Прекрасная речь, ваше величество. Приятно видеть, что совет одумался. Не знаю, что бы я делал, если бы вас повесили.

– Спасибо, Бонифер, – сказала Ния. – Я так рада, что хоть кто-то здесь не лишился рассудка.