Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!

– Волшебные паразиты очень жизнеспособны. Их почти не берет современная магическая химия и старые заклятья, – пожала плечами госпожа Дорохова и обернулась к моей матери. – В прошлом году у меня был заказ на очистку одного заброшенного имения от грибка и нежеланных растений. С синей плесенью я справилась за два дня, Омелу Европейскую смогла уговорить за месяц, но вот водоем… В итоге я не стала брать оплату.

– Споры! Ума не приложу, как они сюда попали, – Энди Макферсон почесал короткостриженый затылок. – У нас территория отлично защищена и от плесени, и от мелких паразитов.

Тролль побери, до этого мы с Джил не додумались. Паразиты. Живые существа. Конечно!

Мы проверяли воду на все возможные яды, но и представить не могли, что порошок в серебряной шкатулке – споры неизвестного растения-вредителя. Стоило им оказаться в магическом бульоне и впитать первые солнечные лучи, как те разрослись буйным цветом!

Я гневно развернулась к Бехтереву. Этот гад! Отравил! Озеро!

– Я знаю, откуда они тут появились. Споры эти, – с неприязнью выплюнула в лицо надменному мужчине. Тот и носом с горбинкой не повел. Мерзавец! – Я видела вас в окно. Вы высыпали что-то ночью… Вот сюда. Из шкатулки.

Я указала на озеро дрожащим от злости пальцем.

– Меня? Уверены? – «удивленно» протянул Бехтерев, и страстно захотелось повыдергать его чернявую челку. Гад! Как есть гад! Ничуть не лучше своего тестя. – У вас, верно, и доказательства есть для таких смелых обвинений?

– Нет. Но будут, – уверенно заявила, упирая руки в бока. Софи обязана была взять след. Он от меня не отделается. Испортить жилище нашей единственной русалки!

– К счастью, я проводил вечер в компании княгини. Уверен, она сможет это подтвердить, – негодяй нахально подмигнул моей матушке.

Руки папеньки на ее плечах тревожно сжались. И где-то тихонько вздохнул Монстроглаз, понимая, что несварение ему обеспечено.

– Моя подруга скоро вернется! И вот тогда…

– Ах, ваша подруга! – рассмеялся лысый инспектор, посмотрел на маму и ободряюще похлопал Бехтерева по плечу. – Ну, а пока мы ее ждем, подругу эту, то все же начнем собственное расследование. А заодно – процедуру магической конфискации. Ведь, как мы все можем наблюдать, условий для содержания столь редкого экземпляра у вас, княгиня Карповская, больше нет…

Энди Макферсон тихонько зарычал, обнажив зубы до клыков. Страшная улыбочка, многообещающая. Забавно: Софи тоже так часто делала, когда злилась и не могла подавить животную суть.

Лысый инспектор нервно откашлялся и завел:

– По закону о праве разумных магических существ на достойные условия содержания я обязан подать в Верховный Совет прошение о…

– Замолчите, пока я лично не определил для вас «достойные условия содержания», Лоури, – тихо произнес отец, но все услышали.

Лысый инспектор захлопнул рот. Вяземского тут не было, и хорохориться перед ректором смелости не хватало.

Я задохнулась от гнева. «Право разумных существ на достойные условия содержания»? Маги, входящие в Верховный Совет, еще помнят про такой закон? Но при этом с аппетитом обедают в столовой Индийского университета под крики запертых в клетку ламбикуров!

– …Прошение о признании озера непригодным для проживания. И об изъятии всех тварей, обитающих в данном водоеме, для дальнейшего распределения по заповедным зонам, – договорил за инспектора Бехтерев, сально улыбнулся и довольно потер руки.

Косился он на мать. Да еще с таким откровенным выражением, что любой бы прочитал. Мол, «стоило соглашаться вчера, пока я был добрым».

Но я-то знала, что порошок он высыпал задолго до их встречи.

– Единственная тварь, господин Бехтерев, здесь вы, – спокойно ответила мама.

«Признать водоем непригодным для проживания». В голове не укладывалось! И где теперь плавать Атарине? Да наша русалка не выживет ни в одном другом Заповеднике!

Хотелось не то рычать, не то выть от бессилия. Где же Софи? Почему так долго? Уже рассвет, и ее черная шелковистая шерстка давно должна была исчезнуть, сменившись гладкой девичьей кожей.

Я бесстрашно зачерпнула воду ладонью (мой затылок при этом уловил неодобрительный взгляд одного нудного тролля, но я решила его игнорировать: с нотациями можно повременить).

«Непригодным»… Конечно, он непригоден! Это и троллю понятно. Вода мало того что розовая, так еще и густая, словно в ней растворили кисель или тонну малинового желе. В ладони плавали ошметки чего-то склизкого, вроде останков медузы или чайного гриба, из которого Мари делала тонизирующее снадобье.

– Ну как, отдадите меня, Андрей Владимирович? – сощурилась Атарина и покосилась на папу.

Лицо ректора приобрело мученическое выражение. Словно он был бы рад сдать чешуйчатую ворчунью – хоть в целом виде, хоть по частям, на ингредиенты. Но знал, что маменька не одобрит.

Это отец, конечно, притворялся. Они были очень давно знакомы, и Атарина никогда не скупилась на знаки внимания. Весьма своеобразные и подчас раздражающие, но все же. Сам бы через месяц заскучал без глупых русалочьих розыгрышей, озорных проделок, заунывных песен и «мокрых» встреч.