Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!

– Спокойнее, Тамара. У нас гостья, которую нельзя обижать, – проворчало «расчетливое эгоистичное зло» в сторону двери. – Кое-что пошло не по плану. Княжна Карповская поживет немного у нас.

Из проема выплыло заспанное лицо Караваевой. Тролль дери!.. И судя по вечной мерзлоте, пробравшейся в стены дворца, были мы явно не в Индии.

Караваева мне тоже не обрадовалась. Скривилась, выругалась и посмотрела на тролля с нескрываемым укором. Как на нашкодившего мальчишку, вот честно!

– И ты полагаешь, никто не заметит отсутствия девчонки на балу? – она сдула со лба густую челку и недоуменно похлопала глазами.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Как скажешь, Рандор. Мы придумаем, – Тамара поджала губы, развернулась на пятках и куда-то понеслась.

Вот ведь нервная особа. Я в гости, между прочим, совсем не напрашивалась!

– Аврора…

– Для вас – княжна Карповская, магистр Салливан, – гордо выдала, забираясь под холодное покрывало.

Судя по всему, я тут надолго. А если придется сбегать, мне понадобятся рабочие руки и ноги, а не покрытые инеем.

– Я отлучусь ненадолго, княжна Карповская, – «послушно» поправился магистр. Салливан. Чтоб его тролли затоптали. – Тамара за тобой приглядит. Будь хорошей девочкой и не пытайся убежать: усадьба Караваевых расположена в такой глуши, что тролль ногу сломит. Я, конечно, очень постараюсь тебя найти, но не обещаю, что получится. Это не ваш петербургский лесок с одомашненными зверюшками.

– Меня найдут, – заявила упрямо. – Уверена, и мой отец, и Брендан тут уже бывали: они с Тамарой знакомы сто лет.

– Они не будут искать, – снисходительно пояснил Салливан и ласково погладил мою щеку, заставив в очередной раз почувствовать себя глупо.

Я ведь его ненавижу. И никогда не прощу. Нельзя об этом забывать!

Я торопливо отползла от него подальше. Платье безбожно помялось, но, во-первых, на бал я уже сегодня явно не иду. А во-вторых, гнев бабушки Аманды – меньшее зло в сравнении с тем, что сидело напротив. Расчетливое и эгоистичное. А еще нудное, упрямое и невыносимо притягательное в этой своей небритости и растрепанности.

От моих перемещений по постели юбка позвякивала. Я притормозила. Прислушалась. И медленно поползла обратно к Салливану.

Кидать привязки телепортов в карман при любом переодевании – этот рефлекс у меня папенькой доведен до автоматизма. А мой жезл находится где-то в пиджаке у магистра: он бы не стал его бросать в Пункте Связи.

– Ладно, можете звать Авророй, – милостиво разрешила, доставая под покрывалом браслет с монетками и цепляя на запястье.

В свете моего коварного похищения вольер с камнехвостами сейчас казался поистине райским местечком. Надо только до жезла как-то добраться.

Проехавшись пятой точкой по жесткому матрасу и окончательно скомкав многострадальную юбку, я оказалась лицом к лицу с Салливаном. Потерла заплаканные глаза, прочистила горло, проморгалась. Нахмурилась. Посопела.

Нет, в кокетстве я несильна. Не было у меня времени практиковаться в подобной ерунде! Тем более, сейчас момент был стрессовый, и внутри все до сих пор ходуном ходило.

– Карпова… – магистр нагнулся ко мне и прохрипел в самое ухо. – Я слишком опытный хищник, чтобы купиться на хлопанье ресниц. Так что тебе придется здесь погостить.

Вот ведь тролль! Я еще даже не начинала хлопать. Только готовилась, старательно усмиряя гордость в пользу спасательной операции.

– К тому же я не успел забыть, как сильно ты меня ненавидишь. И что никогда не простишь – тоже помню, – выдохнул в то же ухо. – Забирайся под одеяло и грейся, я… эмм… мм…

Гордость, наконец, усмирилась. Я прилипла ко рту чудовища губами, схватилась за воротник и потащила его на себя.

Во флирте я была несильна, да. А вот другая практика у меня имелась. Это я только с виду хрупкая, а на самом деле могу саблехвоста повалить на лопатки (есть у него кое-какая чувствительная точка на животе) и вервольфа на скаку оседлать (декан Осворт не даст соврать).

Так что с монстрами я обращаться умела и никогда не боялась напороться на зуб или коготь. Не трусиха. Да и нет ничего зазорного в том, чтобы опускаться до примитивных методов в укрощении диких тварей. Это мне и Милли, и Брендан неоднократно рассказывали.

Салливан промычал в мой рот что-то возмущенно-ругательное, но на кровать послушно опрокинулся, вмяв меня в матрас совершенно бессовестным образом. Ничего, ничего, я на него потом папеньку натравлю. Пара слов про происшествие в мансарде – и от «расчетливого эгоистичного зла» останется только удобрение для Монстроглаза.

Ненависть внутри гневно булькала, и мой поцелуй больше походил на укус или попытку высосать из этого монстра всю его сломанную душу. Целиком или порционно. Но Салливана происходящее, похоже, устраивало, и отстраняться чудовище не спешило.

Наконец-то пригодились все папины тренировки и рассказы о том, что делать в случае похищения и нападения троллей. Кое-чего отец в ходе уроков, конечно, не учел… К примеру, того прискорбного факта, что его дочь намертво влюбится в расчетливое и эгоистичное зло… И к поцелуям прибегать, разумеется, не советовал.