Чуть-чуть высунув язык

Я желаю нам легкой смерти
у свечи, в посторонней церкви,
на деньгах и на мокрой постели,
на стихах, или с криком «верю!»,
с Моисеем, в ногах гирей
в той пустыне, на лысой горе,
или в зоне, с кайлом в руке,
а может рядом с пьяным погонщиком,
или в форме с новым погончиком…
Я желаю нам легкой смерти
ровно в полночь в своем кабинете
рядом с дьяволом на львиной охоте,
а может в Питере, на болоте…
Я желаю умереть на вздохе
у седьмой по счету пройдохи
в ее красной мягкой постели.
Я желаю нам легкой смерти
на чужой красивой планете,
на пороге желтого Дома
или в жуткой пьяной канаве,
а если повезет — в колонне
на пыльной прямой дороге,
или в покошенном стоге
глядя в глаза молодой волчице
или от птицы желаю смерти
или от жара горчицы
или от сотни выпитых банок
апперетива «Бьянки»,
от анекдотов «Анки»,
я желаю нам легкой смерти
тостуя за жизнь, за гранки,
во время беседы у Бога
получая ножиком в сердце
я желаю нам легкой смерти
от недостачи в банке
от песен сибирской Янки
или от съеденной мертвечины
за стальной Кремлевской стеной.
Я желаю нам легкой смерти
от подарка своей дорогой
и ненаглядной теще,
от осенней коварной лужи
или от фразы «кому ты нужен?
И что есть причина смерти?
А может ты просто — упал и умер?
Или совсем уже полоумен?
Или обманут собственным другом?
Или другим поэтом контужен?
Или звуком твой мозг нагружен?..»
В общем, ясно: в Бога не веря
покидая свою купель
я желаю нам легкой смерти
(в России вечная цель…).
Впрочем, каюсь, солгать не могу
я желаю нам полной жизни,
когда кровь и слюна брызнет
от прочтения этой строчки
той последней своей ночью
а потом отойти желаю
от желанного мне края
и вкусить пару новых строчек,
и бежать от стихов, где прочерк
Вместо боли в конце точек
и упасть на луга в пропасть
где мы кушать и спать просим
и в начале «НЕ Я» восклицаем
тянем жилы и жалим, ставим
знак вопроса нерукотворный
под словечком простым «покорным»…
Вольно! Почесть дана. Каюсь
Выхожу из себя, таю,
Не рожден, но уже умираю
в глубине своих лучших лет…
Коченею, колюсь костью
мерзну, жду, открываю гостье,
реверансы, поклон, на пол,
Хруст в спине, в животе, на кон,
Ставим голые мысли в образ,
А затем пустота, голос. И отсчет:
— раз, два, три, готовы?! Взлетаем!
— Но куда?
— А так, черкнуть слова.
И в словах умереть. Слегка…
Впереди еще много слов….
Да простит меня, Бог — верю!
Пока…

«И дверь открылась»