Чужая

Накинув на плечи отороченный мехом плащ, и опустив на голову капюшон, господин вскочил в седло.

— Иди сюда, — приказал он Айе, и стоило девушке подойти, как Нирхасс лихо вздернул ее вверх, закидывая несопротивляющееся тело перед собой, и умащивая поперек коня, как мешок с картошкой.

Жеребец недовольно заржал.

— Ты пожалеешь о том, что сделала, — тихо произнес господин и дернул поводья, направляя коня в сторону далеких гор.

Увозя несчастную пленницу от такой желанной мечты о свободе.

Айя тихо всхлипывала, болтаясь вниз головой. О том, что ее ждет «дома», бедняжке оставалось только догадываться.

— Не скули, — раздраженно рыкнул хозяин.

А воля была так близка…

Глава десятая

Имения всадники достигли уже поздней ночью, когда низкое зимнее небо затянуло быстро плывущим тучами, скрыв от глаз путников звезды и яркий серп месяца.

Нирхасс был зол. Очень зол, Айя ощущала это каждой клеточкой своего продрогшего существа. От неподвижного, многочасового болтания вниз головой, перед глазами девушки плыло, а озябших конечностей несчастная уже не чувствовала. Но Айя терпела, боясь одним лишь робким движением спугнуть восстановившийся, шаткий мир. Пусть и на время пути.

В памяти то и дело всплывали образы жуткого, клыкастого зверя, что чуть не удавил ее в снежной степи. Неужели это и правда Нирхасс? Значит, кровь ассурин действительно существует, и это не просто сплетни и страшилки…

Спешились у хозяйских конюшен. Господин небрежно сдернул с коня продрогшую беглянку. Не ожидавшая того девушка кулем повалилась в сугроб, ошарашено хлопая слипшимися ресницами. Тем временем Нирхасс передал поводья своему спутнику и уверенным шагом двинулся к дому. Не оборачиваясь, приказал:

— За мной.

И Айя пошла. Поднялась на непослушных, ватных ногах, и пошла, неуверенно переступая по расчищенной от снега дорожке. Мыслей не было, страха отчего-то тоже. Только дикая, неподъемная усталость и поглотившая целиком апатия.

Аяй прошла за господином по темным коридорам, по широкой, устланной коврами лестнице. Прошла за мужчиной в его покои. Остановилась, прислонившись спиной к мощной двери. Уставилась на неровный танец огня в камине, на шкуру какого-то зверя перед ним, что укрывала собой холодный каменный пол. На широкую кровать и стол с ворохом бумаг и искусными подсвечниками. На огромное кресло в углу, в которое и опустился Нирхасс, с блаженным вздохом вытянув длинные ноги и сбросив на пол свой плащ.

Айя как-то отстраненно наблюдала, как по его подошве стекают крупные капли таявшего снега и скрываются в высоком ворсе ковра.

— Посмотри на меня, — велел хозяин спокойным и немного уставшим голосом.

Служанка, вздрогнув, перевела рассеянный взгляд на красивое лицо мужчины. Прошлась взглядом по напряженному, покрытому мелкой щетиной подбородку, по сжатым губам, по расширяющимся ноздрям и хмурому залому бровей. Уставилась в ртутные, поблескивающие в полумраке покоев, омуты глаз. Он смотрел на нее. И что творилось там, в его голове, Айя понять не могла. Никогда прежде, она не смотрела открыто в лицо своему господину, своему мучителю, что превратил ее и без того жалкое существование в сущий ад.

А он все смотрел и смотрел. Казалось в самую ее душу. И все, что чувствовала Айя под его взглядом, это холод и какую-то всепоглощающую тоску.

— Я убью тебя, — произнес он шепотом, переводя взгляд на губы девушки.

— За что? — спросила Айя, вздрогнув всем телом.

Нирхасс даже как-то удивился, вскинул густую бровь и потер большим пальцем висок. Хмыкнул, зачесывая пятерней непослушные волосы, открывая высокий лоб.

— Ты беглая, — почти выплюнул мужчина, словно это было самым страшным грехом.

— И что? — снова спросила служанка, приваливаясь спиной к мощной двери и тяжело выдыхая. — Что с того? Я кого-то убила? Обокрала? А может, изнасиловала? Принудила к близости через боль и страх?

Ассур напрягся, по идеальному лицу скользнула тень гнева и спряталась в холодном полумраке покоев.

Айя играла с огнем.

— Ты моя собственность, — вставая и направляясь к столу, заявил господин. Выудил из его недр пузатую бутыль из темного стекла, привычным движением дернул пробку и наполнил бокал темной , вишневого цвета, жидкостью.

А девушка, на другом краю покоев, тем временем принимала для себя решение…

Смотрела на его бокал, ощущала терпкий аромат вина и тепло, расползающееся по комнате от пламени, что разыгралось в камине. На ставший ненавистным, и в то же время болезненно привычным, профиль. На свою жизнь, что была крепко зажата в его длинных пальцах, что так непринужденно обхватывали ножку высокого бокала. А в голове был только один вопрос…

— Почему я? Почему именно я?

Нирхасс сделал большой глоток и снова опустился в свое широкое кресло, откидывая голову на спинку, провел языком по нижней губе, слизывая каплю вина.

— Все слуги моя собственность, — ответил мужчина, снова отпивая из бокала.

— Я не об этом… Почему, из всех женщин Севера, ваша милость досталась именно мне?

Господин смерил Айю тяжёлым взглядом, скривил недовольно красивые губы и сделал очередной глоток.