Чужая лебединая песня

– Всё?

– Всё. И если у вас больше не будет вопросов…

Жанна Анатольевна собрала на поднос чашки и всем своим видом демонстрировала желание уйти.

– Последний.

Она протестующе выставила вперед ладони:

– Я уже все сказала.

– Даже два. Первый. Насколько я понял, Лариса ушла с работы около четырех.

– Да, поговорила с Риммочкой и Игорем Васильевичем и убежала. У нее встреча была назначена.

– С кем? Это еще не вопрос, просто уточнение.

– Меня уже спрашивали из полиции. Не знаю я. Не через меня договаривались. Только какая-то неприятная встреча. Она сама не своя была. А тут еще этот разговор.

– А эти двое – они что делали после ее ухода? Это и есть первый вопрос.

– Они не сразу ушли. Риммочка, та вообще расплакалась, и я ее водой поила. А Игорь Васильевич рядом стоял и ругался. Он мастер ругаться. При Ларисе, конечно, сдерживался, а нас не стеснялся. Чего ради? Мы же все свои.

– Ну да, – согласился Тимур, хотя в душе согласен не был. – И второй вопрос. Последний.

Тимур прямо физически ощутил, как напряглась Жанна Анатольевна, ожидая какого-то подвоха.

– Часы у вас стоят, – перевел взгляд на циферблат с профилем Пушкина. – Это тоже элемент экономии – чтобы не тратиться на батарейки?

– Нет, что вы! – с облегчением выдохнула Жанна Анатольевна. – Часы – это гордость Ларисы. Они практически ровесники нашего ресторана. И тут, представляете, Лариса убежала, я выпроводила Риммочку с Игорем Васильевичем, зашла в кабинет, чтобы стакан забрать, из которого Риммочку отпаивала. Гляжу – а часы-то стоят! У меня еще тогда ёкнуло что-то в груди. Только я подумала, что это из-за увольнения. А оказалось… Батарейку-то я купила. Вот только рука не поднимается вставить. Хотя смотреть тоже больно. Главное, она так пеклась об этих часах. Будто чувствовала, что стоит им остановиться, и…

Тут она снова заплакала. Тимур понимающе протянул ей салфетку.

«Надо позвонить Кристине, – подумал он. – Похоже, у нас появились два подозреваемых».

– Может, все-таки блинов? – спросила Жанна Анатольевна, и Тимур, хотя и не особо проголодался, понял, что просто обязан дать секретарю передышку. Похоже, он достал ее своими вопросами. Даже брошь в виде павлиньего глаза, казалось, взирала с ее блузки на мир с каким-то едва уловимым изнеможением.

Глава 21

Выйдя из лифта, доставившего его из офиса «Пушкина» в помещение ресторана, Тимур тут же наткнулся на улыбающегося администратора. Вряд ли тот поджидал его все утро. Скорее всего, Жанна Анатольевна каким-то образом предупредила его о визите нового шефа.

– Столик у окна или?.. – подобострастным тоном поинтересовался он.

– Вообще-то я бы хотел познакомиться с производством, – заявил Тимур.

– Видите ли… – замялся администратор.

– Нет, не вижу, – честно сказал Тимур.

– Производством занимается лично Феликс… Я не знаю… Понимаете…

– Нет, я не понимаю, – признался Тимур. – Вы можете передать Феликсу, что я хотел бы с ним поговорить?

– Нет, – по-военному лаконично ответил администратор.

– Почему? – подражая ему, спросил Тимур.

– Потому что он подчиняется исключительно Ларисе Денисовне. – Произнеся эти слова, администратор заметно поскучнел, а улыбка его уже не такая, как прежде, – вроде как и есть она, а вроде и не улыбка это вовсе, а судорожный оскал.

Тимур понял, что его требования идут вразрез с царящей в «Пушкине» субординацией. Все-таки рано он освободил Жанну Анатольевну от своего присутствия. Ее авторитет очень даже пригодился бы. Но сейчас ничего не оставалось, как позволить событиям развиваться своим ходом, а именно сесть за предложенный администратором столик у окна и отдать должное фирменным пушкинским блинам.

Блины перед Тимуром нарисовались практически мгновенно, словно дожидались его прихода в духовке. Горячие, с аппетитной румяной корочкой. Все бы хорошо, не прилагайся к ним все тот же администратор, молчаливой статуей застывший в непосредственной близости.

– Вы, может быть, присядете, извините, не знаю вашего имени-отчества, – не выдержал Тимур.

– Анатолий Иванович, – отозвалась статуя, – спасибо, конечно, за приглашение, но не могу. Дела.

И он развел руки, изображая эти самые дела.

«Так шел бы!» – мысленно напутствовал администратора Тимур.

Но то ли Анатолий Иванович еще пока не научился читать Тимуровы мысли, то ли какая-то забота прочно удерживала его на месте, но он никуда не ушел ровно до той минуты, когда у столика внезапно материализовался Феликс Назаров собственной персоной. Тимур, в этот момент решившийся-таки приступить к трапезе, даже крякнул от неожиданности. Вроде еще секунду тому назад пивовара не было и в помине, и вот он стоит, держась за спинку свободного стула напротив Молчанова, словно спрашивая разрешения присесть.