Чужая война

— Будь это обычная битва, тысячу раз да, но меня не интересуют фланги. Конрон, вперёд! Как я сказал!

Конрон гикнул, созывая людей, выхватил меч.

— За короля! — гаркнул он. — Вперёд!

Лавина конницы устремилась на врага. В лагере герцога заметили этот манёвр и, кажется, сообразили, к чему он ведёт… Сразу несколько вестовых устремились от герцога к полю боя… Поздно!!! Поздно!!!

Володя едва не заорал, увидев, как, едва не задевая левый фланг собственных войск, вся масса закованных в железо всадников Конрона врубилась в разреженные кучки рыцарей, сметя их за считаные мгновения. Но вот стальная лавина разделилась, и часть её обрушилась в тыл вражеского центра, а часть стала оттеснять правый фланг, отжимая его к холму. Ульмар Тиндон, уже готовый ринуться в бой, неожиданно для себя оказался отрезанным от основных событий скоплением собственной пехоты, спешащей закрыть прорыв, и теперь замер вместе со своими рыцарями, не зная, куда идти. Надо и отражать атаку, и атаковать центр, чтобы поддержать своих, что, судя по всему, он и собирался сделать ранее. В ярости он хлестнул коня и устремил его вперёд прямо сквозь свою пехоту, которая оказалась на пути. Та вынуждена была буквально разбежаться в стороны, чтобы не оказаться затоптанной собственными рыцарями. Строй моментально сломался, и пехота превратилась в толпу, зато Ульмар прорвался к центру…

Что ж, если герцог так хочет в драку, надо ему помочь. Володя выдернул из земли древко флага.

— Ну, Танзани, поехали! За мной!

И новая лавина рванулась с места… Пятьдесят королевских гвардейцев и три сотни приданных латников.

— Пехоту не трогать, если она не трогает нас! — заорал Володя, чуть склоняя древко со знаменем и указывая направление атаки.

Копьём он при всём желании орудовать бы не смог, да даже если бы и смог, закончилось бы всё для него печально. Потому юноша и не пытался взяться за оружие, только в древко знамени вцепился покрепче.

С ним поравнялся Танзани… Над шлемом белое перо, синий плащ за спиной как крылья, металл забрала и копьё, устремлённое вверх… Ещё рано склонять… рано… Танзани чуть повернул голову.

— Куда вперёд попёр, придурок! — Это было самым вежливым в его лексиконе. — Говорил, держись позади меня!

Главнокомандующий армией и новый герцог Торенды благоразумно не стал заострять внимание своего подчинённого на его лексике и послушно придержал коня.

На полном скаку они миновали латников Конрона и вырвались на простор… Теперь только вражеские пехотинцы, ранее отхлынувшие в стороны, находились между ними и мятежником. Тот, кажется, сообразил, в какой переплёт попал, так неблагоразумно ринувшись вперёд и собственноручно разрушив единственную силу, ещё способную остановить атаку гвардии короля — пехоту, но поздно. Сейчас он не мог ни призвать помощь — она просто не пройдёт сквозь сумятицу, ни отойти к флангам, где орудовали отряды Конрона. Только назад, но это походило бы на бегство, хотя другого и не оставалось.

Всё-таки на такой подарок Володя даже не рассчитывал. Не ожидал, что герцог в самом начале так бездумно пошлёт своих людей вперёд, а потом ещё и сам полезет. Ну конечно, для него ведь пехота не солдаты, вот и попёрся их разгонять. По его представлению, это мужичьё должно было разбежаться от одного вида его доблестных рыцарей.

— Ар-ра!!! Ар-ра!!!

Гвардейцы, находящиеся на острие атаки, склонили копья и ринулись на замершую в ужасе пехоту. Пехотинцы мгновение смотрели на несущиеся на них закованные в железо крепости, а потом первый ряд дружно развернулся и прыснул в разные стороны, стремясь поскорее убраться с дороги стального клина. Некоторые отряды, правда, попытались оказать хоть какое-то сопротивление, но до выучки любого из полков Лигура им было далеко, и они элементарно не успели. Собственно, и первые ряды разбежались вовсе не из-за трусости, а из обычного благоразумия. Разрозненные бойцы, в которых превратил собственную пехоту Ульмар, для отражения удара собраться вместе не успевали. Те же, кто такое сопротивление оказать пытался, были втоптаны в землю моментально, словно и не было людей впереди.

Володя снова махнул своим знаменем и направил его в сторону герцога, оказавшегося как раз у них на пути. Теперь между ними не было солдат. Далеко позади в воздух устремилась горящая стрела…

— Вперёд!!! — завопил уже граф Танзани.

Лишь чуть замедлившись при прохождении пехоты, стальная лавина снова стала набирать скорость. И что мятежник мог сделать? Сам попался… Ну не принято по местным военным канонам выделять резерв, который сейчас ой как пригодился бы! Но заставить благородного рыцаря отсиживаться в тылу во время боя?! Командующий ещё мог какое-то время стоять в стороне со своим личным отрядом, но когда битва разгоралась и руководить ею становилось уже невозможно, он тоже рвался в самую гущу, демонстрируя собственные отвагу и умения. Володе пришлось немало потрудиться, убеждая, уговаривая, заставляя, наконец, чтобы переломить ситуацию. Хорошо, что имелся опыт Тортона, который вынудил рыцарей всё-таки прислушаться к нему.