Чужая воля

– В нападении на двух и более лиц? В покушении на убийство? Окружной прокурор держит это дело под контролем и свои карты не раскрывает. Все, что нам точно известно, это что Гибби помогал Джейсону выносить стволы и наличные и грузить их в фургон. И не спорь со мной, Билл. На стволах – его отпечатки пальцев.

– Я в это не верю.

– Все еще хуже. Его видели в кондоминиуме Сары. Сегодня. Этим утром. Мартинес нашел свидетеля.

– Какого?

– Мог бы и сообразить, что не стоит спрашивать, Билл.

– Насколько железное опознание?

– Железобетонное. Мне очень жаль, Билл…

– Кто этот свидетель?

– Да ладно тебе, Билл… Я не должен сейчас даже просто находиться здесь. Сам знаешь.

Капитан потянулся за стаканом, дождавшись, когда Френч помотает головой и уставится в пространство. Что он там видел?

«Свою жену, когда она это услышит?»

«Катастрофу, которую все это вызовет?»

– Можете мне еще что-нибудь сказать?

– Только лишь что с твоим сыном были еще двое, когда он входил в кондоминиум Сары: молодой человек – это, как мы считаем, его друг Ченс – и какая-то девушка, которую мы пока не опознали. Также не исключено, что там появлялся и Кен Барклоу. Я с этим пока тяну резину, но Мартинес весь так и кипит. Хотя я думаю, что с Кеном все будет нормально. Свидетелю едва двенадцать, и все белые мужчины старше пятидесяти для него примерно на одно лицо. Хотя все остальное… В общем, колеса уже закрутились.

– М-да, и отнюдь не колеса фортуны.

– Ты знаешь, где сейчас Гибби? Тебе не обязательно отвечать. Я здесь просто как твой друг. Все-таки я был тут в день его крестин.

– Он наверху. Спит, я надеюсь.

– Думаю, ты захочешь с ним поговорить. Подготовь его к тому, что надвигается.

– Прямо сейчас и поговорю. Так будет лучше для нас обоих, по-моему.

– Если Мартинес спросит…

– Вас никогда тут не было.

– Ну… – На лице капитана Мартина появилось необычное для него беспомощное выражение.

– Да-да. – Френч похлопал его по плечу и проводил ко входной двери. – Считайте, что договорились.

33

Сара лежала без сна, но боялась открыть глаза. Если б она это сделала, все стало бы реальным: это место, беспомощность… Но прошло уже несколько часов. Костяшки пальцев – в кровавых корках, ногти обломаны.

Как давно она вставала с этой ужасной продавленной кровати с металлическим изголовьем? Лишь голод и жажда подсказывали – довольно давно.

«Где он?»

Это было хуже всего.

«Что это за место? Чего ему надо?»

Ему.

Этому ублюдку.

Все, что у нее было, – это лишь гнев и страх: туда – сюда, как на качелях. Слезы падали и высыхали, но наконец и с этим было покончено. Сара уже приняла решение. Еще немного набралась храбрости, и с ее губ слетели первые слова, едва слышно.

«Я не буду слабой».

«Я не умру, как Тира».

* * *

Рис прятался за стеной, когда она произнесла эти первые слова. И ракурс был просто-таки идеальным! Свет на ее лице. Небольшая тень там, где одна нога прижалась к другой. Это случится совсем скоро, подумал он.

Она перестанет притворяться.

Наконец откроет глаза.

Когда этот момент наступил, Рис ощутил уханье в груди, и когда Сара поднялась с кровати и двинулась к двери, он тенью следовал за ней за стенами. Она не паниковала, как до этого, – без всяких слез и заламывания рук переплывала из комнаты в комнату, прикасаясь к стенам или выдвигая ящики. В кухне налила себе стакан воды и залпом осушила его. В ванной поплескала водой на лицо, и он тоже при этом присутствовал – притаился за зеркалом, почти прижавшись к нему с другой стороны и наблюдая, как она пристально всматривается в свое отражение. В итоге она смирится – как и все они, – но готова ли будет сама пойти ему навстречу? Его желание было таким простым: познать то, что давно познали другие мужчины, утонуть в призывных объятиях, закрыть глаза и прогнать печали. Рис уже видел, как это будет с Сарой: это полное желания «да» в ее горле, изогнувшееся в любовной истоме тело, открывающее бархатную ложбинку между раздвинутых ног…

«Она безупречна».

«Она будет не такой, как все остальные».

Он прикрыл глаза, чтобы лучше себе это представить.

* * *

В темноте за стенами дома Риса в кузове фургона без окон сидели трое мужчин. За старшего был некий Закари Бёрд. У него были шрамы, клиенты, деньги… Двое других были наемными подручными, мастерами обращаться с ножом и стволом и готовыми убить любого за подходящую цену. Уилкинсон и Пью запросили по пять тысяч на каждого, и Бёрд был только рад раскошелиться. Его собственный контракт с Иксом стоил полмиллиона долларов, плюс пятьдесят тысяч премии, если он заставит Риса молить о пощаде и запишет это на пленку. Естественно, не исключалось, что Рис и сам типа как далеко не прост. Он работал на Икса, так что, пожалуй, так оно и было. Но тем не менее…

– А почему нельзя просто пристрелить этого мужика?

У Уилкинсона были крошечные глазки и рот, словно свежая рана. Нахмурившись при этом вопросе, Бёрд коротко отозвался:

– Сам знаешь почему.

– Клиент сказал «медленно и кроваво», я врубился. Но почему это его так волнует?

Проверив ногтем заточку ножа, Бёрд убрал его в ножны.