Чужая воля

– Странно, – произнесла она. – Видеть это место без толпы наших друзей…

– Я прочел твою записку, – глуповато сказал я.

Засунув прядку волос за ухо, Бекки робко улыбнулась.

– Прости за папу Даны.

– А-а, мистер Уайт – нормальный мужик.

– Он подумал, что люди будут судачить про нас с тобой. Он просто хотел помочь.

– Ты была такая красивая, – сказал я.

– Это было платье Даны.

– Я не про платье.

Улыбка появилась вновь. Бекки медленно повела меня вдоль берега, и некоторое время мы молчали. Она осторожно ступала босыми ногами по изломанному краю карьера, пока мы не дошли до сосновой рощицы, где уселись на ковер из опавших иголок и завели разговор про всякие относительно невинные вещи вроде школы, Ченса и будущего. Бекки спросила, что я думаю про Вьетнам, и я затруднился найти правильный ответ. Эта война была натуральным бардаком – никто толком не представлял, каковы ее цели, почему она тянется вот уже несколько лет и даже кто там с кем воюет, помимо наших, но другие в моем возрасте воевали и даже успели погибнуть на ней.

– Думаешь, тебя призовут?

– Вероятность не очень большая.

Она подтянула коленки к груди и наблюдала за мной этими своими васильковыми глазами.

– Не подумываешь завербоваться?

Никто никогда еще не спрашивал меня об этом столь прямо. А может, просто не видел меня столь ясно.

– А почему ты спрашиваешь?

– Я знаю, что твой брат погиб во Вьетнаме. Знаю, что вы были близки.

У меня не нашлось однозначного ответа, так что мы просто уставились на воду, плечо Бекки прижималось к моему.

– Ты не стала спрашивать про Джейсона.

– Хочешь поговорить про него?

– Не особо.

– Тогда давай не будем.

Она тронула меня за руку, и у нас нашлись другие вещи для обсуждения. Оказалось, что Ченс был прав хотя бы в одном. Бекки уже приняли в Принстон, но она не собиралась туда поступать. Сказала: «Слишком дорого», – но я не услышал в ее голосе никакой горечи.

– Ладно, пошли, тут есть еще на что посмотреть.

Бекки повела меня дальше вдоль уреза воды, и когда мы подошли к торчащей, как палец, скале, стала осторожно пробираться туда, где вода почти покрывала камень. Спустившись, обхватила себя за плечи, когда над водой пронесся порыв холодного ветра.

– Мои родители говорили мне про Принстон еще два месяца назад – что это совершенно нереально, даже с финансовой поддержкой.

– Хреново. Сочувствую.

– Это жизнь. А потом, это научило меня видеть разницу между вещами, на которые я могу повлиять, а на которые нет. Потому-то я и привела тебя сюда.

– Что-то я тебя не пойму…

– Разве? – Все тот же холодный ветер набросил ей волосы на лицо, и она улыбнулась при виде моей растерянности. – Поцелуй меня, Гибби.

– Правда?

– Я хотела поцеловать тебя еще в прошлом году.

– Но ты никогда не говорила… Я и понятия не имел!

– Ну, теперь имеешь. – Бекки шагнула ближе, так что я поцеловал ее – сперва легонько, а потом уже не столь уж легонько. Ее руки нашли мои плечи, а мои – ее затылок. Вскоре она отстранилась, но глаза ее стали еще более голубыми, еще более глубокими и улыбались.

– Это мой первый поцелуй, – тихо произнесла Бекки. – Вообще самый первый.

17

В отделе полиции Джейсона переместили из камеры изолятора в допросную, а потом еще несколько раз гоняли туда-сюда. Это длилось весь день, и большинство вопросов были про Тиру. У него хватило ума не говорить на эту тему, так что он и не стал. А потом, эти копы были реальными сволочами.

Смит.

Мартинес.

Ближе к вечеру они наконец оставили Джейсона одного, так что он уставился в зеркальное стекло, размышляя про Тиру. Она была мертва, он в этом практически не сомневался, хотя копы старательно не делились ничем, кроме своих вопросов. «Как вы познакомились? Когда ты видел ее в последний раз? Из-за чего вышел скандал? Что произошло с пистолетом Тиры?» У них были и другие вопросы, но Джейсон рано научился, как от них отключаться.

Через какое-то время в допросную вошел еще один человек, которого Джейсон не знал. В костюме, с обручальным кольцом.

– Меня зовут Дэвид Мартин. Я – капитан отдела убийств. – Он уселся, сплетя пальцы на столе. – Записывающие устройства выключены. Мы одни.

Джейсон ответил ему пустым взглядом.

– Ты не запрашивал адвоката. В знак уважения к твоему отцу более настоятельно предлагаю тебе сделать это. – Капитан подался вперед, с выражением лица бесстрастным, но настойчивым. – Молчание – не лучший способ защиты. Адвокат тебе обязательно понадобится.

– Терпеть не могу адвокатов.

– Все терпеть не могут, пока окончательно не припрет.

Джейсон поменял позу, лязгнув цепями, которыми его руки были прикреплены к проушине в столе.

– Последний адвокат, с которым я общался, уболтал меня на судебную сделку, на которую мне ни в коем случае нельзя было соглашаться.

– Двадцать семь месяцев за распространение героина – очень неплохая сделка по любым стандартам.

– Это если б я и вправду распространял… Но я этого не делал.

– И все-таки…

– Вы когда-нибудь бывали в Лейнсворте? – перебил его Джейсон. – Вряд ли бы вы сейчас так бойко изъяснялись, если б и вправду бывали.

– Ладно… – Капитан постучал по зеркальному стеклу. – Теперь записываем!