Чужая воля

– Как прошел день? – повторила она.

– Ма, посмотри на меня!

Она перевела на меня взгляд, но медленно. «Таблетки, – подумал я, – а может, это уже не первая бутылка».

– Да что же ты делаешь? – с досадой спросил я.

Мать покачала головой, но я уже знал ответ.

«Прячется», – подумал я.

«Вроде меня».

* * *

Дверь в кабинет отца была закрыта, но я слышал, как он говорит по телефону.

– Да мне плевать, во сколько это обойдется! Слушание по предъявлению обвинения прямо завтра с утра. Мне нужно, чтобы вы были там.

Я почувствовал себя виноватым, но подслушивание – не такой уж большой грех, учитывая все обстоятельства. Когда разговор закончился, я постучал в дверь.

– Заходи!

Мой отец был небрит и вымотан, а легкий румянец на щеках намекал на раздражение, которое я услышал в его голосе.

– Адвокаты! – в сердцах произнес он.

– Нашел кого-нибудь?

– Да вроде.

– Хорошего?

– Дорогого, по крайней мере… Где ты был?

– Вообще-то встречался с девушкой. – Я присел напротив него за стол, что делал до этого всего лишь раз в своей жизни. «Слишком много смерти», – сказал он мне как-то раз, имея в виду папки с полицейскими делами, снимки и отчеты о вскрытиях. – Адвокат поможет?

– Да кто их знает, этих адвокатов?

– Он этого не делал, – твердо сказал я.

Мой отец на противоположной стороне стола еще глубже провалился в кресло.

– Ты в этом уверен?

– Да.

– Достаточно уверен, чтобы дать мне честное слово? Поставить всю свою жизнь на это? Поклясться жизнью своей матери?

– Почему ты формулируешь вопрос таким вот образом?

– Потому что все выглядит плохо, сынок. Совсем уж плохо выглядит.

* * *

Я отправился в свою комнату, но этот образ отца так и остался со мной.

Эта беспомощность.

Горе и разочарование у него в глазах.

Требовалось выяснить, что ему на данный момент известно, и мне приходил на ум только один способ получить эту информацию. Было уже поздно, но это меня не останавливало. Папа был у себя в кабинете, мама обнималась с бутылкой…

Я потихоньку вышел на крыльцо, зажав в руке ключи от машины.

Никто меня не заметил, да никого это и не волновало.

* * *

Чтобы добраться до дома Кена Барклоу, ушло порядочно времени. Жил он в городе, в маленьком домике на аккуратной ухоженной улочке.

– Гибби! Что ты тут делаешь?

Напарник отца заполнил собой дверь, явно удивившись моему появлению.

– Можно войти?

Он отступил в сторонку, чтобы дать мне пройти, а потом быстро изучил улицу коповскими глазами – такими же, как у моего отца.

– Уже поздно. Ты в порядке?

До этого я думал, что да. Но теперь не был так уж в этом уверен.

– Садись, сынок. Пока ты не упал. – Барклоу усадил меня на диван и вернулся со стаканом. – Выпей-ка.

– Что это?

– Очень дорогой виски. – Он уселся напротив меня – здоровенный мужчина в джинсах и мягких лоферах. – Итак…

Барклоу дал этому слову повисеть в воздухе, и я вдруг поймал себя на том, что ощущаю какую-то странную неуверенность. Я явился за ответами про своего брата – может, и чтобы пристыдить Кена, если придется. Вместо этого меня охватили видения моей семьи, какой она некогда была. На фоне декораций настоящего это оказалось уж слишком, так что меня понесло в совершенно другую сторону.

– По-моему, у меня появилась девушка.

– Ты и вправду приехал именно это обсудить?

Я помотал головой, уставившись на виски.

– Папа считает, что это его рук дело.

– Может, и его.

Я поднял взгляд. Вид у него был серьезный.

– Да что это такое с вами, копами?

– Да что это такое с вами, с детками? Твой братец всадил одному байкеру две пули в ногу. Ты вроде сам видел, как он это проделал. Он торгует нелегальным оружием, добытым контрабандным путем. Далеко при всем этом и до убийства?

– Убийства ни в чем не повинной женщины?

– Это тебе лучше обсудить с отцом.

– Он не станет говорить на эту тему.

– Тогда прояви терпение.

– Как именно? Джейсон – мой брат!

Кен еще сильней нахмурился, после чего встал и подошел к набору фотографий в рамках, выстроившихся на шкафу. На некоторых из них был и я. И мой отец. Он довольно долго простоял там, задумавшись, а потом снял с полки одну из рамок.

– Ты знал, что я воевал в Корее?

– Знал. Знаю.

Как и мой отец.

– Восьмая армия, вторая пехотная дивизия, девятый пехотный полк. Вот он я, с самого краю.

Барклоу передал мне рамку. На снимке лицом к объективу выстроились две шеренги мужчин. Кен победно ухмылялся. Как и все остальные.

– Снято буквально за день до отправки на передовую. Мне тут двадцать четыре – молодожен, сержант разведки. Большинство остальных были примерно твоего возраста.

На фото Кен был широкоплеч, поджар и строен, лицо чисто выбрито, ухмылка нагловатая и самонадеянная.

Он произнес, словно прочитав мои мысли:

– Я тогда мало чего боялся.

Забрал у меня фото и изучил его с отстраненным выражением на лице.

– К июлю в тот же год мы уже были на реке Нактонган, неподалеку от Пусана. Никогда про такие места не слышал?

Я помотал головой, и он пожал плечами.