Чужая воля

Капитан Мартин отстранил его от этого дела, о чем вскоре стало известно всем до последнего патрульного. Лишь у одного Барклоу хватило пороху нарушить заговор молчания, хотя того, чем он поделился, было явно недостаточно. Френч так и не увидел ни скальпель, ни фотографии. Ничего не знал ни про свидетелей, ни про результаты криминалистической экспертизы и вскрытия. Ему было настоятельно предложено проявить терпение, и Френч, и без того уже практически сломленный, согласился.

Но это было прошлым вечером.

Как и большинство сотрудников правоохранительных органов, медэксперт был ранней пташкой и все еще находился дома, когда Френч остановил машину и вырубил мотор. Помедлил, поскольку есть определенные границы, когда речь заходит об убийстве, – а как же иначе? Когда, наконец отбросив смущение, он выбрался из машины на утренний свет, мимо трусцой пробежал какой-то молодой человек, а за ним проехал мальчишка на велосипеде, разбрасывая под двери газеты. Френч дождался, пока газета не шлепнется во двор медэксперта, и тут же подхватил ее – «Нью-Йорк таймс», что было только кстати.

Никаких местных новостей.

Никаких упоминаний про его сына.

На крыльце он занес было руку, чтобы постучать, но дверь открылась сама собой.

– Детектив Френч… Что вы тут делаете?

– Вот, принес вам газету. – Френч попытался подать это в легком шутливом тоне, но Малколм Фрай отказался ответить такой же улыбкой. – Простите, Мэл. Я знаю, что время раннее.

– Я не могу обсуждать с вами это дело.

Подобная скрытность была вполне объяснима. Пойти против распоряжений капитана грозило любому медэксперту серьезными неприятностями, особенно в столь политически окрашенном деле, как дело Джейсона. А Малколм Фрай вовсе не был любым медэкспертом. Он был единственным чернокожим судебным медиком в городе – немалое достижение в о́круге, который лишь недавно интегрировал свои школы[33]. Это делало Малколма важной частью движения за гражданские права. Он оказался на виду. Ему было много что терять.

– Он мой сын, Малколм. Я просто не знаю, куда еще сунуться.

Момент неловко затянулся. Никто из мужчин не мог назвать другого другом, но взаимное уважение всегда присутствовало: долгие годы совместной работы, десятки уголовных дел… Медэксперт нахмурился, но потом немного смягчился.

– Вы все еще пьете кофе, насколько я понимаю?

– Только по утрам.

– Кофе, тогда. Заходите.

Он провел Френча в чистенькую кухню.

– Но сначала две вещи. – Налил обоим кофе. – Если кто спросит, то вы никогда здесь не были. Второе: отчет о вскрытии – в отделе. Даже если б он и был здесь, я не стал бы вам его показывать. Это граница, которую я не могу переступить.

– Эй, да мы просто беседуем по душам.

– Тогда ладно.

У Френча была тысяча вопросов, но один всплыл в голове раньше остальных.

– Вы ведь видели скальпель, обнаруженный в комнате Джейсона… Он соответствует ранам Тиры?

– В случае с наиболее точными порезами – да.

– А будет ли им соответствовать большинство скальпелей?

– Не забывайте, что при убийстве Тиры Норрис было использовано два лезвия, одно из которых очень тонкое и невероятно острое. Чтобы обеспечить такую заточку, требуется сталь весьма высокого качества. Любой скальпель специально предназначен для таких целей. Отличить один от другого… – Он слегка скривился, что наверняка означало «практически невозможно».

– А кровь на данном конкретном скальпеле?

– Соответствует крови Тиры.

– Означают ли два лезвия, что и действовали двое?

– Это просто означает, что использовалось и второе лезвие, нечто вроде кухонного ножа, ничего особенного – достаточно острое, но не хирургическое. Помимо этого, мы вторгаемся в область предположений.

– На месте преступления вы сказали, что некоторые порезы указывают на более высокий уровень медицинской подготовки или знаний. Вы предположили, что их мог нанести санитар или фельдшер. А может, медик-недоучка.

– Да, но, опять-таки, это в чистом виде предположение.

– Недостаточное, чтобы исключить моего сына?

– Мне очень жаль, но нет. Все, что привело меня к этому первому впечатлению, можно изучить по учебнику, или на поле боя, или работая с украденными трупами. Я не стану упоминать в своих показаниях на суде какой-либо конкретный уровень умений или подготовки. У того, кто сделал это, просто имелись терпение, твердая рука и основные знания человеческой анатомии.

Френч уставился за окно. День снаружи стал ярче – голубое небо постепенно разворачивалось во всю ширь, тени чуть ли не на глазах откатывались назад.

– Опишите, как все это происходило. От начала до конца.

Медэксперт изложил проделанное с Тирой с клинической прямотой. Во всех подробностях.

– Под конец она умерла от значительной кровопотери и обширного диффузного отека мозга. Такой способ убийства потребовал времени.

– Сколько именно времени?

– Несколько часов. Она страдала.

Френч подошел к окну, выглянул.

– У вас ведь за плечами еще и психология, если я не ошибаюсь?

– Перед тем как получить медицинское образование, я был клиническим психологом.

– С криминалистическим уклоном, насколько я помню…