Читаем Чужая жизнь. Мистические практики для обретения самого себя полностью

С точки зрения восприятия процесса творения даосизмом в нем в большей степени присутствуют едва различимые отличия между противоположностями, чем ясно очерченная граница между позитивом и негативом. И, подобно любому непрерывному процессу, противоположности всегда общаются друг с другом. Негативный не значит плохой ― он просто означает противоположность устоявшемуся порядку вещей. Подобно камням в горной реке, также существуют препятствия, которые выступают на поверхность из потока, по которому нужно провести судно. В математике отрицательность ― это пространство между предметами и вокруг них. Как мы уже выяснили, рассматривая китайский символ инь-ян, негативность ― открытое, подобно инь, восприятие между действиями. Таким образом, если мы смешаем эти определения, негативные эмоции окажутся простым несогласием с установленным порядком вещей, и если мы восприимчивы к ним, то они могут изменить способ лавирования по жизни.

Вообще, не существует жизни, свободной от страданий, но мы можем изменить наше отношение к боли, выбирая тот или иной способ, как нам проще ужиться с ней. В индуистской традиции богиню Кали одновременно почитают силой созидательной и разрушительной, как одновременно и чрево, и могила ― аспекты Великой Матери. В одной из четырех рук она держит голову того, кого только что убила, наполняя чашу текущей из нее кровью. Она часто вооружена косой, окружена языками пламени, украшена костями, танцуя на поверженном трупе. Весьма далекая от безвольного умозаключения на тему, что если что-то пошло не так, то лучше «отпустить» ситуацию, Кали представляет собой безжалостную силу, стоящую за «негативными эмоциями», которая расчищает путь для новой жизни. Она ― граница, в которой нуждается Гнев. Она ― пульсация реки Горя, несущей нас к новым перспективам. Она ― свобода, от которой дрожит Тревога. Она ― сигнал к переменам, который издает Скука. Она ― разлившаяся река, которую Страх страстно желает переплыть.

Как огонь может превратить сырую пищу в съедобную, так и наш мрак ― непримиримый преобразователь. Вместо ретуширования своих личностей мы должны практиковаться в излишнем преувеличении своих изъянов, сползании в застой, в душевных ранах и неудобствах. Если мы действительно хотим претерпеть изменения, все, что мы должны сделать, ― это быть более решительными там, где находимся сейчас.

Так как я выступаю в роли Посланницы Мрака, мой призыв постичь эти некомфортные эмоции зачастую неправильно понимается в качестве приглашения вываляться в грязи или выпустить на свободу основные инстинкты. Но то, о чем я на самом деле говорю, сводится к тому, чтобы вырваться из слишком долгого гнета духовного предопределения и узнать правильность своих чувств. Поддакивать своему конфликту и находиться в нем ― это диаметрально противоположные вещи. Это означает сострадательное взаимодействие со своими разнообразными чувствами до тех пор, пока они не выявят скрытого в них разума.

Для большинства из нас просветление ― не внезапное пробуждение, а медленный процесс горения света сознания внутри отвергнутых, забытых и запретных мест.

Сначала все выглядит так, будто победа никуда не денется, но постепенно нас одолеет сильное любопытство оглянуться и посмотреть на преследователей. Хотя мы уже знаем, что искупление грехов всегда находится на другой стороне работы с тенью, тем не менее со временем мы становимся храбрее и более приветливыми к мраку. Мы знаем, что кошмары сами по себе и в себе самом ― проверка того, что уже готово прийти к нам в сознание. Когда-нибудь мы даже попытаемся обхаживать таинственных гостей, признавая их в качестве кластеров энергии, вышедшей из употребления или злонамеренной, но которая благодаря нашей сердечности открывает себя как импульс жизненных сил, склоняющий нас к целостности.

Самое потрясающее в этой работе заключается в открытии того, что львиная доля нашей тени ― чистое золото. Мы находим наши творческие способности сокрытыми во мраке ― те вещи, которые делают нас исключительно красивыми или сильными, ― и шаг за шагом наша божественная наследственность становится востребованной. Огромное количество энергии может быть заблокировано в наших невыраженных чувствах, но благодаря принятию их они высвобождаются для нашего раскрепощения. То, что привыкло преследовать нас, может быть востребованным в качестве источника силы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология личности
Психология личности

В учебнике психология личности предстает как история развития изменяющейся личности в изменяющемся мире. С привлечением разрозненных ранее фактов из эволюционной биологии, культурной антропологии, истории, социологии, филологии и медицины обсуждаются вопросы о происхождении человека, норме и патологии личности, социальных программах поведения, роли конфликтов и взаимопомощи в развитии личности, мотивации личности и поиске человеком смысла существования.Для преподавателей и студентов психологических факультетов университетов, а также специалистов пограничных областей человекознания, желающих расширить горизонты своего сознания.3-е издание, исправленное и дополненное.

Александр Григорьевич Асмолов , Дж Капрара , Дмитрий Александрович Донцов , Людмила Викторовна Сенкевич , Тамара Ивановна Гусева

Психология и психотерапия / Учебники и пособия для среднего и специального образования / Психология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Шопенгауэр как лекарство
Шопенгауэр как лекарство

Опытный психотерапевт Джулиус узнает, что смертельно болен. Его дни сочтены, и в последний год жизни он решает исправить давнюю ошибку и вылечить пациента, с которым двадцать лет назад потерпел крах. Филип — философ по профессии и мизантроп по призванию — планирует заниматься «философским консультированием» и лечить людей философией Шопенгауэра — так, как вылечил когда-то себя. Эти двое сталкиваются в психотерапевтической группе и за год меняются до неузнаваемости. Один учится умирать. Другой учится жить. «Генеральная репетиция жизни», происходящая в группе, от жизни неотличима, столь же увлекательна и так же полна неожиданностей.Ирвин Д. Ялом — американский психотерапевт, автор нескольких международных бестселлеров, теоретик и практик психотерапии и популярный писатель. Перед вами его последний роман. «Шопенгауэр как лекарство» — книга о том, как философия губит и спасает человеческую душу. Впервые на русском языке.

Ирвин Ялом

Психология и психотерапия / Проза / Современная проза / Психология / Образование и наука