Чужак

Элли опустила голову на руки, лежащие на столе. В вырезе платья мне была видна ее грудь.

— Что случилось, Элли? — спросил я. — Ты плохо себя чувствуешь?

— Да, я заболела.

Я подошел к ней.

— Что тебя беспокоит?

Она не ответила и встала.

— Дай мне сигарету, — попросила она.

Я вынул из кармана пачку и достал ей сигарету. Когда она наклонилась вперед, чтобы прикурить, я заглянул в вырез ее платья и невольно обнял ее и прижал к себе. Я ощутил ее тело, но она не сделала движения навстречу мне, а застыла в моих руках, словно каменная. Я сунул руку за вырез платья и коснулся ее груди, пытаясь как-то расшевелить ее, но она продолжала стоять с абсолютно безразличным видом, держа в руках зажженную сигарету. Я отпустил ее и снова сел, чувствуя, что меня отвергли. Не глядя на нее, я закурил.

Элли подошла к окну и стала смотреть во двор. Через несколько минут она отвернулась от окна и подошла ко мне. Я сидел, не поднимая головы.

— Это не значит, что я равнодушна к тебе, Фрэнки, — ласково сказала Элли. — Я хочу тебя сильнее, чем кого-либо. Но я больна.

— Если ты больна, — недовольно проворчал я, — то почему не идешь к доктору?

— Я ходила, — глухо ответила она, и в ее голосе прозвучал плохо скрываемый страх.

Я поднял взгляд и посмотрел на нее. Лицо ее по-прежнему ничего не выражало.

— И что он сказал? — спросил я.

Элли отодвинулась от меня, помолчала несколько секунд, потом ответила:

— Я заразилась.

— Триппер?! — спросил я, потрясенный.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем она ответила.

— Сифилис, — сказала она и резко опустилась на стул, глядя мне в глаза.

Я не знал, как реагировать на это, в голове творилось что-то невообразимое. Я открывал рот, как рыба, но не мог выговорить ни слова. В глазах Элли был вызов. Я мало что знал об этой болезни, но одно знал точно — что это очень плохо.

— И что ты собираешься делать? — наконец вымолвил я.

— Не знаю. Доктор сказал, что мне надо обратиться в больницу.

— Ты больше не должна… — я запнулся.

Элли встала.

— А почему бы и нет?! — с яростью воскликнула она. — Почему я должна бросить это занятие? Ведь именно благодаря ему я подцепила эту заразу.

— Но ты можешь заразить кого-нибудь.

— А с чего меня должно это волновать? Их ведь не волновало, когда они заразили меня! Так пусть им будет хуже. Я не собираюсь из-за них обрекать семью на голод.

— Пусть это тебя не беспокоит, — сказал я. — Мой хозяин хочет видеть Тома, чтобы поговорить с ним насчет работы грузчика.

Элли с явным недоверием посмотрела на меня.

— Это ты просто так говоришь.

— Нет. Я говорю правду. Он сказал мне, что хочет поговорить с Томом.

Элли поверила мне.

— Вот видишь, — продолжал я, — ты можешь лечь в больницу и вылечиться, о родных тебе не надо беспокоиться.

Она расчувствовалась, но от слез удержалась. Потом подошла ко мне и взяла меня за руку.

— Это так здорово, Фрэнки, — сказала она, улыбаясь. — Но мне все-таки трудно в это поверить.

Вошла миссис Гаррис. Некоторое время она стояла в дверях, наблюдая за нами. Элли подбежала к ней.

— Мама, Фрэнки сказал, что его хозяин хочет поговорить с Томом насчет работы!

Лицо пожилой женщины расплылось в улыбке.

— Это правда, Фрэнки? — спросила она.

Я кивнул.

— Да, мэм, это правда. Он хочет поговорить с Томом прямо на этой неделе.

Миссис Гаррис смотрела на меня с восхищением.

— Господь позаботился о нас, когда Том привел тебя, — сказала она.

Элли и миссис Гаррис были счастливы. Вошел Сэм, и они сообщили ему новость. Через некоторое время я попросил Сэма сходить в магазин и купить пачку сигарет и большую бутылку содовой. Было жарко, и хотелось выпить чего-нибудь холодненького. Элли пошла вместе с Сэмом. Том все не появлялся.

Миссис Гаррис села в свое старое кресло-качалку, и деревянный пол заскрипел. Подождав, пока шаги детей стихнут в подъезде, она заговорила:

— Ты настоящий наш друг, Фрэнки, мы глубоко ценим все, что ты сделал для нас.

— Да я ничего не сделал, — сказал я смущенно. — Вы сделали для меня гораздо больше, и я все равно никогда не смогу отблагодарить вас за это.

Миссис Гаррис помолчала некоторое время, потом продолжила:

— Я никогда не спрашивала тебя от этом раньше, Фрэнки. Может быть, это не мое дело, но есть ли у тебя друзья, кроме нас? Я имею в виду — друзья среди белых людей?

Прежде чем ответить, я подумал о Джерри, Марти и своих родных.

— Нет, — ответил я. — А если и были, то давно.

— А ты никогда не пытался разыскать их, увидеться с ними?

Я покачал головой.

— Вряд ли из этого вышло бы что-нибудь хорошее. Это было так давно, что они, наверное, уже забыли обо мне.

— Настоящих друзей никогда не забывают, — сказала миссис Гаррис, — поэтому не имеет значения, как долго ты не виделся с ними. У тебя должны быть друзья среди белых. — Она слегка замялась. — У тебя должны быть друзья, с которыми ты мог бы хорошо проводить время: парни и девушки твоего возраста.

— Но я прекрасно провожу время с вами, все вы так добры ко мне.

— Но ты никуда не можешь пойти с нами, скажем, на танцы. Мы черные, и это не положено.

— Ну, это меня не волнует, я вообще не люблю танцы.

Она улыбнулась.