Чужестранец и завоеватели

Взгляд гонца заметался, от Оррика к Нельяне, от Нельяны к Сенгару, стоявшему к сторонке. Видя только мрачные и обвиняющие взгляды, он бухнулся на колени, ударил лбом в пол.

– Норан прислал изгоев, оборотней, тех, кого зовут ночными бродягами! Они захватили селение ночью, даже пикнуть никто не успел. Пригрозили, что вырежут всех, если мы не поможем выманить княгиню или тебя! Вся моя семья осталась у них!

– Опять ложь!!! – при упоминании семьи Оррик едва удержался, чтобы не пнуть гонца в лицо.

– Погоди, Оррик, – вмешалась Нельяна. – Думаю, теперь он не лжёт.

Оррик пару раз глубоко вдохнул и ответил уже вполне спокойно:

– Про ночных бродяг или как их там, пожалуй, не лжёт. Только не думаю я, что его пришлось принуждать к обману.

– Не пришлось принуждать?!? – гонец не разогнул спины, но поднял голову, глядя на Оррика снизу вверх. На этот раз в его голосе звучали неподдельная злость и отчаяние. – А сам бы ты что сделал, если б твоё родное селение было в чужих руках?

– Ну, я бы наверное рискнул и обратился за помощью. А не стал бы выслуживаться перед тем, чей сапог у меня на шее, – ответил Оррик, после краткой заминки.

– Ты и в самом деле жестокосерден, Оррик, – заговорила Нельяна, встав со своего трона. – Как могли люди с Высокого Луга надеяться на нашу помощь в беде, если они даже союза с нами не заключали, обетов не приносили, в верности не клялись, да и мы ещё никому и никогда против Норана не помогли?

Она обратила свой взгляд на гонца:

– Встань.

Тот повиновался, не слишком решительно. Нельяна смерила его суровым взглядом, прежде чем приказать:

– Теперь поведай нам, сколько людей Норана явилось к вам, что они замышляют, как вооружены и где на самом деле их лагерь. Помни – солгать не удастся, если меня и проведёшь, то Оррик уж точно увидит всё насквозь.

Оррик только потёр подбородок. Он не был согласен с Нельяной. Но спорить с ней перед людьми он бы стал, только если б речь шла о немедленной гибели или спасении. Во-первых, надо было поддерживать её авторитет правительницы. И не только потому, что он не собирался быть с ней всегда. Во-вторых, Нельяна была всё же молода, не уверена в себе и своём уме. Не стоило подтачивать её уверенность лишний раз. Нерешительность для правительницы и предводительницы воинов ещё страшнее опрометчивости.

– Понятно, – сказала Нельяна, дослушав гонца. – Что ж… ты, Раух, готов пообещать, что если мы поможем Высокому Лугу, то ваши люди признают меня княгиней гор и принесут должные клятвы?

Молодой гонец, имя которого Оррик только что услышал в первый раз, смутился, опустил взгляд, замешкался, наконец сказал:

– Не могу я обещать такое за свободных людей. Я ведь даже не первый сын вождя.

– Это хорошо, – неожиданно ответила Нельяна. – Если б ты принёс такое обещание, то всяк понял бы, что ты снова лжёшь. Только какие ж вы свободные люди? Вы рабы Норана, которых господин приставляет к чёрной работе, а сам ты у его подручных на посылках.

Кулаки Рауха сжались, он разом побагровел от гнева и прикусил нижнюю губу, но возразить ему было нечего.

– И если Норан так вами помыкает, когда ещё меня не победил, – продолжила княгиня, – что же будет, если он победит и станет сильнейшим в земле курангов?

Она сделала небольшую паузу, чтобы слова запомнились и завершила:

– Подумай над этим, покуда будешь ехать обратно.

Затем повернулась к Оррику:

– Ты, верно, уже замыслил, как разделаться с людьми Норана в Высоком Луге?

Оррик ответил не сразу, потёр двумя пальцами подбородок, хмыкнул и, наконец, заговорил:

– С парой десятков дружинников это будет несложно. Если ещё и жители Высокого Луга поймут, в чём их польза, и помогут нам – никто из этих «оборотней» живым не уйдёт.

Оррику не хотелось ехать на помощь Высокому Лугу. Вся затея Норана могла быть обманкой, отвлекающим манёвром. Если Оррик правильно оценивал предводителя варваров, то единственным дваждырождённым в стане Нельяны, способным сражаться с ним более-менее на равных, был сам Оррик. К тому же, воинов с собой придётся брать не из последних. Ночные бродяги ведь сразу почуют подвох, если увидят, что за Орриком следуют лишь простые люди. А Норан мог подгадывать нападение на Семикамень к тому времени, когда отсутствие Оррика и части дружины сильно ослабит саклибское войско.

Но что поделаешь. Хотя сердце Оррика и протестовало против решений, подвергавших Нельяну опасности, разум отмечал, что в первую очередь она не его женщина, а дваждырождённая, княжна… нет, уже княгиня, и предводительница войска, которую он сам поучал вести себя подобающим образом. А у предводительницы на войне безопасных решений не бывает. Тут как в игре. Нельзя что-то выиграть, если ничего не ставишь на кон.