Чужестранка

Мне на глаза свалилась прядь и прилипла к мокрому от пота и слез лицу. Я замотала головой и в конце концов боковым зрением сквозь волосы увидела подтверждение услышанному.

Джейми безжалостно раскидывал людей, прокладывая путь через густую толпу, пользуясь всеми преимуществами своего роста и мышечной силы.

Я почувствовала себя как генерал Маколиф в Бастони при виде Третьей армии Паттона[28]. Хотя Гейлис, мне и самому Джейми грозила ужасная опасность, при виде его я испытала такое счастье, какое до того в жизни не переживала.

– Это ведьмин муж! Это ее муж! Мерзкий Фрэзер! Преступник!

Так кричали в толпе наряду с другими оскорблениями и бранью, сыпавшимися на наши с Гейлис головы.

– Хватайте и его! На костер их! На костер их всех!

Несколько утихшая из-за казуса со стражем коллективная истерия вновь разгорелась.

Подручные Макри бросились к Джейми, чтобы остановить его, и ему пришлось замереть на месте. Подручные повисли на нем, удерживая руки, но Джейми все-таки пытался добраться одной рукой до пояса. Вероятно, испугавшись, что он хочет достать нож, один из напавших с силой пнул его в живот.

Джейми чуть согнулся, а распрямившись, врезал атакующему локтем в нос. Временно высвободив одну руку и не пренебрегая тем, что вторую удерживал еще один соперник, он залез в спорран, затем поднял руку и что-то кинул; однако перед его броском я услышала:

– Клэр! Замри, не двигайся!

Можно подумать, я могу легко двигаться, потрясенно успела подумать я. Прямо к моему лицу летело что-то темное, и я почти уже инстинктивно отшатнулась, но успела вовремя остановиться. Предмет стукнулся о мою голову – и мне на плечи упали черные бусины четок, ровно обвив шею, как болас[29]. Впрочем, не очень ровно, так как четки зацепились за правое ухо. От сильного удара на глаза выступили слезы, я помотала головой – и четки легли как следует, а распятие оказалось между грудями.

Лица зрителей в первом ряду выказали испуг и удивление. Эти люди резко замолчали, их молчание подействовало на остальных, и возбужденные крики утихли. В тишине раздался голос Джейми; в его обычно даже в гневе ровном голосе не осталось никакого спокойствия:

– Разрежьте веревку!

Помощники стража куда-то пропали; Джейми стал приближаться к месту экзекуции; толпа моментально расступилась, а Макри глядел на него, раскрыв рот.

– Я приказал разрезать веревку! Ну!

Страж, впечатленный неумолимо шедшим к нему апокалиптическим видением, представлявшим собой смерть с волосами как огонь, вышел из ступора, зашевелился и торопливо вынул кинжал. Веревка, дернувшись, упала наземь, мои руки обвисли, как палки, их обожгло болью, я зашаталась и рухнула бы, если бы такая родная крепкая рука не подхватила меня под локоть и не помогла устоять. Я вжала лицо в грудь Джейми: теперь я ничего не боялась.

Вероятно, на какое-то непродолжительное время я лишилась чувств или мне это показалось из-за переполнившей меня радости от освобождения. Когда я пришла в себя, Джейми держал меня, обняв за талию, а его плед оказался на моих плечах, скрывая от любопытных взглядов зевак. Вокруг, как и раньше, слышались голоса, но в них уже не было ни буйства, ни звериной жажды крови.

Через голоса пробился Матт – а может, Джефф? – и вопросил:

– Кто вы такой? Как вы дерзнули помешать ходу судебного расследования?

Я скорее ощутила, чем увидела, как толпа сделала шаг вперед.

Джейми был большой и мощный, у него имелось оружие, однако он был один. Я еще крепче прижалась к нему, он сильно обнял меня правой рукой, а левую протянул к бедру. Из ножен с пугающим звуком наполовину высунулось серебристо-голубое лезвие, и те, кто стоял в первых рядах, застыли.

Впрочем, судьи оказались куда крепче. Выглянув из укрытия, я обнаружила, что Джефф таращился на Джейми, а Матт скорее обескуражен, чем возмущен.

– Вы осмелились противостоять суду Божьему? – гневно возопил коротышка судья.

Джейми вытащил саблю из ножен и воткнул в землю, да так, что рукоять завибрировала от мощи удара.

– Я встал на защиту этой женщины и на защиту правды, – сказал Джейми. – Если кто-то из присутствующих выступает против них обоих, пусть ответит мне, а затем и Богу.

Судья похлопал глазами, как будто не мог поверить в реальность такого поступка, и вновь пошел в атаку:

– Вы не имеете права мешать работе суда, сэр! Я настаиваю, чтобы вы сейчас же оставили обвиняемую. А ваше поведение суд рассмотрит незамедлительно.

Джейми, спокойный словно утес, воззрился на судей. Мне был слышен сильный стук его сердца, но руки его твердо, как каменные, лежали одна на рукояти сабли, вторая – на поясном кинжале.

– Сэр, у алтаря церкви Божьей я поклялся всегда защищать эту женщину. А коли вы уверяете, что ваша власть превыше власти Господа Всемогущего, то вынужден сообщить, что не согласен с этим мнением.

Наступившее следом молчание разорвал чей-то тихий смешок, в нескольких местах подхваченный в толпе. Симпатия зрителей все еще не склонилась к нашей стороне, но сила, влекшая нас к погибели, уже оказалась сломлена.