Чужестранка

– Хорошо. Тут тебя никто не сможет отыскать. – Он было ушел, но немедленно вернулся. – Попробуй поспать, если сумеешь, и не тревожься, что я долго не возвращаюсь. Нам нечего есть, а просить пишу у крестьян я не хочу, чтобы не привлекать внимание. Придется отправиться на охоту. Натяни тартан на голову и гляди, чтобы юбка была прикрыта: белое издалека заметно.

Пища представлялась мне чем-то совершенно неважным, я думала, что голод никогда меня теперь не посетит. Но сон – совсем другое. Спина и руки все еще ныли, саднила недавно содранная веревками кожа на запястьях, болело, казалось, вообще все тело, но после пережитых страха, боли и утомления я почти моментально погрузилась в сон среди резкого запаха папоротников, вившегося надо мной словно фимиам.

Я проснулась, потому что кто-то ухватил меня за ногу. Испугавшись, я села и ткнулась макушкой в упругие ветви над головой. На меня обрушился дождь из листьев и тонких веточек, и я глупо замахала руками, стряхивая с головы мусор. Исцарапанная, всклокоченная и взволнованная, я покинула свое укрытие и увидела, что Джейми сидит на корточках вблизи и насмешливо следит за происходящим. Солнце катилось к закату, освещало лишь верхнюю часть обрыва, а ущелье, по дну которого протекал ручей, уже накрыла тень. От небольшого костра, разведенного среди камней у ручья, вился аромат жареного мяса: на импровизированных вертелах из прутиков, очищенных от коры, жарились два кролика.

У склона Джейми подал мне руку. Я гордо отказалась от помощи и спустилась сама, споткнувшись только один раз, когда наступила на длинный конец пледа. Отвращение к еде пропало, и я нетерпеливо накинулась на мясо.

– Поужинав, поднимемся в лес, англичаночка, – сообщил Джейми, отламывая кроличью ножку. – Находиться у ручья ночью не стоит, из-за плеска не слышны шаги того, кто подбирается.

Во время еды мы перемолвились всего парой слов. Обоих терзали мысли о случившемся, переживания утреннего кошмара. У меня же имелась еще одна причина для сильной тоски. Я не просто потеряла возможность выяснить что-то о том, как и почему я оказалась в этом месте, но и утратила единственного друга. Мотивы поступков Гейлис то и дело ставили меня в тупик, но невозможно было не понять, что прошедшим утром она спасла мне жизнь. Знавшая, что обречена на смерть, Гейлис сделала все, что могла, чтобы мы получили возможность скрыться… Костер, почти незаметный при свете дня, в сумерках становился все заметнее. Я глядела на языки пламени, на жарившееся мясо и коричневые кости кроликов. Из сломанной косточки в костер упала капля крови и, пошипев, испарилась. Кусок встал у меня в горле колом. Я быстро бросила несъеденное мясо и отвернулась: меня вырвало.

Сохраняя молчание, мы оставили ручей и отыскали на опушке леса подходящий уголок. Нас окружали пологие холмы, и Джейми специально отыскал такую высокую точку, чтобы видеть дорогу из деревни. В сумерках все вокруг вдруг ненадолго запылало блеском драгоценностей: переливавшиеся как изумруд долины, прекрасный туманный аметист вересковых зарослей, горящий рубин рябины, росшей на вершине холма. Ягоды рябины – верное средство против колдовства. Силуэт замка Леох у подножия Бен Адена все еще был виден, но в сгущавшемся сумраке становился все более размытым.

В укрытии Джейми зажег костер и сел у огня. Дождь перешел в изморось, на моих ресницах повисли мелкие капли, через которые я видела пламя, сияющее радугой.

Обхватив руками колени, Джейми долго молчал, уставившись в костер. Наконец он обернулся ко мне.

– Я уже говорил тебе, что не буду расспрашивать тебя о том, чего ты не захочешь поведать. Я и нынче не спрашиваю, однако мне обязательно следует знать – для нашей общей безопасности. – Он помолчал и продолжил: – Клэр, если ты не была со мной честна раньше, то скажи это теперь, потому что мне нужно это знать. Клэр, ты ведьма?

Я вытаращила глаза.

– Ведьма? Ты… ты что, серьезно спрашиваешь?

Сперва я решила, что он шутит. Но нет, он не шутил. С силой схватив меня за плечи, он внимательно глядел мне в глаза, как будто надеясь таким образом заставить меня сказать.

– Я обязан спросить, Клэр! И ты обязана мне ответить!

– А если да? – выговорила я пересохшим ртом. – Если бы ты считал меня ведьмой? Стал бы ты за меня сражаться?

– Я отправился бы следом за тобой на костер! – яростно сказал он. – А если бы понадобилось, то и в ад. Но во имя Господа Иисуса милосердного, поведай правду!

Для меня это оказалось слишком. Я вырвалась из объятий Джейми и кинулась через поляну к ближайшим деревьям на опушке леса (почему-то у меня не было сил находиться на открытом месте). Врезалась в дерево, обняла ствол, вцепилась пальцами в кору, прижалась к ней щекой и залилась истерическим хохотом.

По другую сторону ствола возникло бледное лицо Джейми, выражавшее крайнее потрясение. С запозданием поняв, что мое поведение производит впечатление по меньшей мере безумия, я с огромным трудом остановилась и, задыхаясь, глянула на Джейми.