Чужеземная ода

— Ты так и не ответил на мой вопрос.

Я столько не знаю о Десе… века воспоминаний, которыми он не потрудился поделиться. А я хочу знать каждую деталь его жизни, но конкретно про его отца кажется особенно важным.

— Тогда, возможно, — он касается пальцем моего носа, — тебе следует задавать более конкретные вопросы.

— Дес.

Я слышу вздох.

— Из всех забавных, порочных истин, которые ты могла бы узнать, ты выбрала именно эту… — Я понимаю, что он морщится. Это так по-человечески, и так не похоже на мою пару. — Мне не нравится говорить о нём, — признаётся он. Это понятно. Господи, я как никто другой понимаю. — Он убивал своих детей, — произносит Дес, а я напрягаюсь. — Когда я был зачат, — продолжает он, — он убивал всех своих детей. Взрослых, подростков и даже младенцев.

Несколько секунд я не могу дышать. Первая нелепая мысль — у Деса когда-то были братья и сёстры. Вторая — теперь они все призраки. По воле их отца.

У меня не укладывается это в голове. Слишком злобно, жестоко и немыслимо.

— Почему? — наконец, спрашиваю я, и вопрос эхом разносится по тихой комнате.

Я не жду ответа, не только потому, что Дес скрытен, а ещё потому, что, как частный детектив, поняла — у самых запутанных случаев едва ли существует объяснение. Иногда люди творят зло только потому, что могут.

Торговец гладит меня по волосам, спускаясь к руке.

— Из-за полученного пророчества, в котором говорилось, что наследник приведёт его к смерти. — Похоже на драму Греции. — Не знаю, волновался ли он о своих детях вообще, но если и так, то только ради силы.

Теперь я понимаю, почему, какими бы страшными и бездушными ни были дети в гробу, лучше не причинять им вреда. Ни одного ребёнка нельзя убивать из-за кровной связи.

— Моя мать была его любимой наложницей, но когда узнала, что беременна, сбежала из дворца и осталась жить на Арестисе. Я узнал об этом позже, но всё детство мы жили в бегах.

Я всё гадала, как Дес мог родиться в Королевском гареме, но жить такой жизнью. Теперь знаю.

Мой король-бандит. Его бы не было, не сделай его мать то, что сделала. Представить себе мир без Десмонда Флинна ещё труднее, чем мир, в котором отец убивает всех наследников.

На что была бы похожа жизнь, не существуй Торговца, который спас меня от прошлого и утешал по ночам? Не существуй пары, который заявил права после семи долгих лет ожидания?

Одна лишь мысль причиняет боль.

Я провожу пальцами по его коже. Такого просто не может быть. Мужчина подо мной больше, чем мечты и желания. Он из плоти и крови, кожи и костей, мускулов и магии. И он мой.

— Пророчество сбылось? — спрашиваю я.

Несколько секунд я слышу лишь дыхание Деса. Внезапно он вскидывает руку, и огоньки меркнут.

— На один вечер хватит откровений, — говорит он.

В темноте, я остаюсь наедине со своими мыслями, и не могу не задуматься: Что же Дес скрывает от меня?

Глава 29

Звон столового серебра эхом отдается в укромном месте для завтрака Мары.

— Что же, прошлая ночь была более чем захватывающей, — говорит Мара, нарушая молчание.

Три правителя фейри, я и ГринМэн сидим за столом, наслаждаясь неловким завтраком. Одним из краеугольных камней солнцестояния являются дипломатические переговоры за неделю, и, по-видимому, сегодняшняя встреча — первые. Честно говоря, я боюсь, что в этом году все переговоры пойдут крахом. Короля фауны нет, а его королевство пытается найти замену правителю. Дес и Янус сверлят друг друга взглядами всю трапезу, Дес вертит нож в руке, как делал это с кинжалами. Мара несколько раз бросает на меня взгляды, но так и не может заставить себя обратиться ко мне. Я же пытаюсь позавтракать и не сойти с ума. Я не должна спокойно сидеть за столом с тем, кто похитил меня из дома в Деса. Будь он человеком, я бы уже вовсю мстила чарами, чтобы заставить его делать всё, что захочу. Но, увы, он Король фейри и невосприимчив к моим силам, к тому же невероятно могущественный. Единственный, кто, кажется, наслаждается — ГринМэн. Он профессионально ест яйца. Это самая странная дипломатическая встреча.

— Напомните-ка мне ещё раз, — говорит Мара, переводя взгляд с Короля Дня на Короля Ночи, — что за ссора чуть не погубила два тысячелетия мирных собраний солнцестояния?

Дес откидывается на спинку, закидывая ногу на колено.

— Янус похитил мою пару.

Янус с грохотом швыряет серебро на стол, отчего тарелки дребезжат.

— В последний раз повторяю, я её не трогал. — Он бросает взгляд на меня. — И никогда прежде её не видел.

«Лжец».

Я не знаю, во что он играет, но никогда не забуду корону света, которая сияет вокруг него, или лицо, которое заставило бы плакать скульпторов. Должно быть, он прочитал мои мысли по выражению моего лица, потому что раздражённо отвёл взгляд.

Мара переводит взгляд на меня.

— Янус тебя похитил? — спрашивает она, подпирая руками подбородок.

Мне требуется секунда на ответ потому что, Господи Боже, она действительно обратилась ко мне, простому смертному. Я кладу вилку и твёрдым голосом отвечаю:

— Да.

Янус с шумом выдыхает и вскидывает руки.

— Да нет же.

— Значит, Янус работал с Карноном? — спрашивает Мара.