Чужие

На уровне С вдруг будто ожили уцелевшие стены и потолок. Просыпавшиеся твари выпускали когти, способные рвать толстый металл, бесшумно зашевелили мощнейшими челюстями. Чувствуя опасность, пришельцы с Земли старались следить за этими пока для них неясными, неопределенными движениями, почти незаметными в клубах дыма.

Эйпон невольно попятился.

– Включить приборы ночного видения! Внимательней, ребята!

Приборы со щелчком стали на место. На их полупрозрачных экранчиках появились странные изображения: силуэты кошмарных тварей, беззвучно, как привидения, двигавшиеся в клубах дыма и пара.

– Множественный сигнал, – доложил Хадсон. – Приближаются со всех сторон.

Первой не выдержала Дитрих. Она резко повернулась, намеренная немедленно бежать из этого ада. В тот же момент из облака дыма появилось высокое и невероятно сильное чудовище. Своими длинными лапами, будто стальными прутьями, оно обхватило Дитрих и сдавило ее так, что та вскрикнула и невольно нажала на спусковой крючок своего огнемета. Огненная струя угодила во Фроста, мгновенно превратив того в слепо спотыкающийся живой факел. Его предсмертный вопль эхом отозвался в наушниках всех десантников.

Эйпон крутился на месте, стараясь хоть что-то разглядеть в этом кромешном аду, который лишь кое-где неглубоко прорезали лучи фонарей на шлемах. Даже приборы ночного видения мало помогали из-за располагавшихся уровнем выше теплообменников, которые выделяли слишком много тепла. Сержант почти ничего не видел, но слышал очень многое.

В бронетранспортере Горман беспомощно следил за тем, как вдруг погас видеомонитор Фроста, а затем на экране его биомонитора зигзаги, означавшие жизнь, быстро выровнялись, превратившись в суровые прямые. На еще светившихся экранах других видеомониторов невозможно было что-либо понять. Свет от пламени горящего напалма, выбрасываемого оставшимися двумя огнеметами, оказался слишком большой нагрузкой для светочувствительных элементов, и видеокамеры передавали на бронетранспортер почти одни сигналы яркого фона.

В этом всеобщем смятении и хаосе Васкес и Дрейк с трудом отыскали друг друга. Васкес многозначительно кивнула напарнику и со щелчком загнала в смартган скрытую от сержанта магазинную коробку.

– Давай займемся делом, – сказала она.

Встав спинами друг к другу, они одновременно открыли огонь из двух смартганов. На стены камеры пролегли две огненные дуги – будто сварные швы на корпус строящегося космического корабля. В сравнительно небольшом помещении рев двух тяжелых орудий смерти заглушил все другие звуки. Для слуха операторов этот рев был прекраснейшей музыкой.

В их наушниках раздался голос Гормана, едва пробивавшийся сквозь шум сражения:

– Кто стреляет? Я же запретил использовать тяжелое оружие!

Васкес сорвала наушники. Теперь все ее внимание было приковано только к экранчику системы наведения. Она слилась в единое целое со своим оружием. Помещение заполнили грохот и вспышки выстрелов и разрывающихся снарядов, пламя и дым горящего напалма, крики людей и вопли чужих тварей. Уровень С превратился в маленький Армагеддон, но Васкес была поразительно спокойна. Возможно, примерно таким она представляла себе не ад, а рай.

Когда в бронетранспортере громкоговорители донесли до ушей Рипли еще один предсмертный крик, она вздрогнула. Перестали поступать сигналы от камеры Вержбовски. Одновременно выровнялись и кривые на его биомониторе. Рипли сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Ей нравился спокойный Вержбовски.

А что она вообще здесь делает? Почему она не дома, пусть униженная и лишенная лицензии офицера космического флота, пусть в крохотной квартирке, но зато в безопасности, в компании Джонса, вместе с обычными людьми, наделенными здравым смыслом? Почему она согласилась лететь в это царство кошмаров и ужасов? Может, это было проявлением альтруизма? Она ведь с самого начала знала истинную причину прекращения связи между Ахеронтом и Землей! Или ей не терпелось снова получить эту чертову лицензию пилота?

В глубинах станции обезумевшие, охваченные паникой десантники старались перекричать друг друга на единственной частоте индивидуальной связи. Рипли пыталась уловить хотя бы несколько фраз. Громче всех кричал Хадсон. Немудреный прагматизм техника взял верх над основами тактики военных действий.

– Бежим отсюда!

Еще Рипли слышала, как на кого-то заорал Хикс. Судя по голосу, капрал был растерян не меньше любого рядового.

– Не в тот тоннель, в другой! – кричал он.

– Ты уверен? – переспросил Кроу и резким движением уклонился от лап невидимого на экране врага. Экран регистрировал лишь клубы дыма, а в них неясные силуэты неведомых существ. – Осторожно… сзади! Быстрей, шевелись!

Горман медлил. Он оставил в покое видеомониторы. Рипли понимала, что сейчас нужно не только нажимать кнопки, необходимо срочно принять какое-то решение, но растерянный взгляд и посеревшее лицо лейтенанта говорили о том, что никакого решения у него нет.

– Да прикажите же наконец им отходить! – выкрикнула Рипли. – Прикажите немедленно!