Чужие дороги

— Это было не так давно... путешествуя, один молоденький принц увидел в саду девушку — и влюбился со всем пылом первой юношеской любви. И было во что влюбиться — золотые волосы, улыбка, — Лиля покрутила в пальцах кончик косы и наглядно обрисовала руками округлости. Не улыбка, конечно, но тоже получилось убедительно. Барон аж рот открыл. — Увы, добиться любви красавицы он так и не смог. Девушка была воспитана строгим отцом и не могла стать простой любовницей, а принц не мог предложить ей нечто большее. Им пришлось расстаться. Но спустя годы он вспомнил свою мечту. Он позвал к себе верного слугу, и приказал ему привезти красавицу...

Барон вовсе уж неаристократически открыл рот.

И Лиля добила. От всей души, жестоко и язвительно.

— А то в казне дефицит, а красавица умеет делать деньги. Почти из воздуха.

И не удержалась.

Расхохоталась прямо в обескураженное лицо барона, для которого вдруг красивая сказка, рассказанная в духе менестрелей — а вдруг? — обернулась едкой насмешкой.

— Вы...

— Ага, я.

— Это ложь!

— Которая именно? Про деньги, про принца, про приказ? — Лиля издевалась, и не скрывала этого. — Вы до самого Авестера будете думать, соврала я или нет. И если да — то где.

— Везде!

— если не соврала? И мы с Энтором давно знакомы? Энтони зашипел сквозь стиснутые зубы.

— Вы не можете быть знакомы.

— А если вдруг?

Вопрос был актуальным.

Барон мечтал отплатить наглой твари за свое унижение, но... а как тут отплатишь? Ты ей отомстишь во всех позах, она нажалуется королю и вместо графского титула, тебя самого — того. В тех же позах и со всем пылом.

Этого Энтони не хотелось.

Проверить? Но и проверить тут не получится.

— Наглая девка!

Улыбка на розовых губах графини Иртон стала еще ядовитей. Барону даже показалось, что между белых зубов мелькнул раздвоенный змеиный язычок.

— Наглая, да. Но далеко не девка.

— Сука!

— Гав. Гав.

Барон вылетел из каюты, лопнув дверью. Увы, засов он опустить не забыл.

Лиля чертыхнулась и подошла к окну.

Увы. Сюда и кошка не пролезет. Проветрить хватит, но и только. Не ей, с ее бюстом и попой так извращаться.

Какие есть еще варианты?

Эм-м-м... утопить корабль?

Лиля оглядела каюту. Увы, ничего полезного тут не было.

Койка — привинченная к полу. Стол и стул. Стул двигался в такт качке, стол стоял ровно. Тоже привинчен, не отодрать. Нет, дайте ей время, гвоздодер и топорик, или хотя бы топорик...

Сундук. Тоже закреплен намертво.

Каюта вообще рассчитана на то, чтобы находящийся здесь человек ничего не оторвал и не навредил себе. Есть кувшин для умывания и таз. Есть ведро с крышкой, явно для тех надобностей. Но — и только.

Чем-то оглушить человека, который к ней придет? Вырваться наружу?

И дальше-то что? Это — корабль, корабль посреди океана. Что она может сделать? Сигануть рыбкой за борт и поплыть обратно в Ативерну? Позвать на помощь дельфинов?

Стащить спасательную шлюпку и душевно изображать Алена Бомбара?

Это она может. И Тура Хейердала тоже. Только не стоит забывать, что Ален Бомбар потом попал-таки в сумасшедший дом. А у Хейердала было то, чего нет у нее. Снаряжение и команда. А еще он отлично ориентировался по звездам.

Как с этим у Лилиан?

Плохо. И моряк она плохой. А море разницы между пришельцами из другого мира и дураками из этого не делает. Булькнет, как миленькая.

А жить еще хочется, и жить хочется хорошо. Какие есть еще варианты?

Захватить корабль?

Лиля представила себя в роли террориста и едва не фыркнула. Ага... терроризм. В средние века. Смешно!

Почему его и не было-то в те времена? Да по кочану! Лиля живо представила себе картинку — какой-то полудурок захватывает замок Иртон и пробует диктовать условия ее супругу.

Реакция Джерисона была бы однозначной.

Замок — штурмовать, невзирая на потери.

Придурка взять живьем и вытряхнуть из него все. От сведений до навоза.

Потом — убить наиболее болезненным способом. А до того еще прибить всех его родных, близких, друзей, собачек и хомячков. Чтобы не воображал, что кому-то позволено дг&товать свои условия аристократам.

Жестоко? А жизнь такая. И если Лиля решит играть в терроризм, ее просто не поймут. И поступят... жестоко.

Нет, это не выход. А что — выход?

Ждать своего случая. Просто — ждать. И воспользоваться.

Где он представится, когда это будет и как он будет выглядеть — Лиля пока еще не знает. На суше или на море, люди или обстоятельства, рано или поздно — неважно! Главное не упустить своего.

Ей нужно — обязательно — оружие. И нет, она не настаивает на кинжале или мече. Ей даже арбалет не нужен.

Можно сделать удавку. Можно — заточку из подручных материалов. Она справится. Та же праща, кстати говоря, отличное оружие. Главное — сделать, а уж руки вспомнят.

Лиля хмыкнула.

Гарнизонная девчонка, что вы хотите?

Кому-то рассказывали сказки про Золушку, а ей — про Великую Отечественную войну, про то, как воевали деды и прадеды, какой опыт извлекли потомки...

Да того же полковника Карягина вспомнить! Их пятьсот, а противника сорок тысяч. И ничего так, справились. Хотя по всем законам войны должны были умереть.