Чужие горы

— Я переживаю за судьбу отряда, — ответил Лихой. — Иди, капитан, работай. Если будут новости — сразу ко мне.

Капитан ушел, и тут же на пороге появился оперативный дежурный по осназу:

— Товарищ генерал, авиационная ударная группа с «Энтерпрайза» выполняет маневры в районе аэродрома. По характеру переговоров мы предполагаем нанесение ими ударов по наземным объектам.

— Всё?

— Так точно!

— Свободен.

— Есть, — дежурный ушел.

Генерал еще раз посмотрел на карту — через посла России в Гвинее правительство этой страны был предупреждено о стремлении вооруженных групп наемников и спецназа США захватить аэродром. По тревоге были подняты вооруженные силы Гвинеи, и в район аэродрома выдвинуты боевые части. Какова их численность и оснащенность, генерал не знал, но сам факт их присутствия уже не оставлял американцам никакого шанса на «тихий» исход вторжения. Даже если передовые гвинейские отряды будут разгромлены, то спустя непродолжительное время подойдут новые отряды, а руководство Гвинеи обратится в Организацию Объединенных Наций с просьбой оградить, осудить, и так далее. Очевидно, что такой расклад несколько снизит активность военной машины США в этом районе, а раз так, то у Лунина будет шанс выскочить незамеченным из этого района.

Если бы Дима об этом знал!

* * * * *

Снаружи, буквально в нескольких десятках метрах от окон кабинета, количество жаждущих расправы манифестантов увеличивалось с каждой минутой. Несколько горящих факелов уже было брошено на территорию посольства. Люди что-то орали, но разобрать что, было невозможно — вокруг стоял настоящий гвалт. Кто-то притащил американский государственный флаг, и толпа начала его жечь, упиваясь гордостью за свой поступок. Морские пехотинцы, вооруженные автоматическими винтовками, отошли от ограды, окружающей комплекс зданий посольства, и заняли позиции — в готовности к открытию огня. Но пока никто ограду перелезть не пытался — как будто на это у них не было команды. Полиция вяло присутствовала, не пытаясь воздействовать на беснующихся людей.

— Здесь два варианта, — сказал Майлер, спокойно глядя в окно: — Либо стрелять, и держаться до последнего, либо вообще не сопротивляться. Правда, в первом случае нам крайне необходима поддержка со стороны «Диаманта» или боевых групп, которые есть на авианосце, а во втором случае нам нужна защита со стороны местной полиции или войск ООН.

— Меня, даже в такой ситуации, волнует вопрос, как мы будем оплачивать обозначенные суммы, — сказал Эндрю Браун.

— Теперь это головная боль финансовой системы, — отмахнулся Майлер. — И вообще, Браун, успокойтесь! Вы ведете себя как перепуганный ребенок. Держите себя в руках! Проигрывать тоже нужно уметь. Согласитесь, как красиво они поставили в позу рака не только нас с вами, но и всю Америку, со всеми ее сокрушительными способностями!

— Я не собираюсь проигрывать, — тихо отозвался посол. — Более того, я в ваши игры не играю.

— Да уже играете, — усмехнулся Барт Майлер. — После того, как вы были введены в курс дела… вы теперь с нами одной кровью замазаны. Не отвертитесь.

— Сейчас нас натурально кровью перемажут, а вы стоите, и так спокойно рассуждаете о чем-то весьма отдаленном от реальности, — посол отдал дань майлеровской выдержке.

— Знаете, реальность — вот она. За окном.

— Реальность, которая нас сейчас убьет, — с горечью и страхом выдохнул посол.

— Не убьет, — покачал головой Майлер.

— Проломят ворота, ворвутся сюда, и устроят здесь погром…

— Если бы хотели — давно уже сломили бы сопротивление полиции, и смяли бы наших морпехов. Но, как вы можете видеть сами — они не торопятся это сделать.

— Почему?

— Вот и я хотел бы это знать.

* * * * *

Силы таяли буквально на глазах. Наверное, сказывался недосып и масса переживаний. Дима Лунин поймал себя на мысли, что от усталости у него уже изменилась походка — он уже не переступал через ветки, а старался их обойти — это первый признак физического и морального истощения. На него напала какая-то апатия, и в своих действиях он уже не видел особого смысла. Просто знал — нужно вытащить спутник, и делал это.

— Товарищ майор, — Артем спрыгнул с грузовичка на землю: — За нами шло преследование, установить силы не удалось. Левин и Шайба остались рубить хвосты. В кузове все, что мы смогли найти в деревне.

Дима заглянул в кузов.

— Где абориген?

— Оставили в деревне.

— Живым?

— Да. А надо было гасить?

Дима махнул рукой. Трупом больше, трупом меньше. Когда их счет идет на десятки, то острота этого вопроса затухает сама собой. Даже если ты, обозначенный своей Родиной именно для решения убийственной задачи, начинаешь думать о том, правильно ты поступил, или нет, то в конечном итоге это не может привести к ожидаемому тобой положительному ответу — он, этот ответ, всегда будет отрицательный. Смерть, инициированная тобой, не будет приносить тебе никакой радости, даже если тебя за это, в последствие, наградят. Жизнь человека — это всегда жизнь, каким бы ни был этот человек. Жизнь человека дарована Богом, и смертоубийство всегда — большой грех.