Чужое зверье

– Отставить, младший лейтенант Савельев! – снова рыкнул, превозмогая боль Ефим. Он уже с трудом дышал, осколки пробили легкие, и он понимал, что умирает. – Я – твой командир!.. И ты обязан выполнить приказ… Сейчас ты отправишься обратно в Железногорск как можно быстрее… Доложишь о провале операции «Луч» из-за диверсии. Мельница была заминирована, бандиты знали, когда мы появимся здесь и как будем действовать… У них есть осведомитель среди сотрудников из штаба… Савельев, ты… должен его найти. Он среди нас, этот предатель… он совсем рядом. Будь осторо…

Последние слова Ефим Потапов не смог договорить, на его губах выступила кровавая пена, она потекла по шее вниз. Глаза контрразведчика остекленели и уставились в черное небо.

Савельев несколько секунд смотрел на его лицо, потом вскочил и кинулся выполнять приказ своего теперь уже мертвого командира.

Глава 5

– Расскажите, Савельев, при каких обстоятельствах погибли сотрудники отдела контрразведки СМЕРШ во время операции «Луч».

Алексей замер посередине маленькой комнаты, он не сводил взгляда с майора госбезопасности Давыдова, того самого, что направил его в подчинение к капитану Потапову. Но если тогда майор лукаво улыбался, восхищаясь способностями молодого смершевца, то теперь его взгляд был колючим и пронзительным.

– Я уже излагал обстоятельства смерти моих товарищей, – голос у Савельева был таким же монотонным, как у несчастного Грошева перед самоубийством. Теперь он был на его месте – стал подозреваемым в измене родине. По крайней мере, Алексей сделал такой вывод после того, как он доложил в штаб о провале операции и гибели контрразведчиков. Вместе с дежурным офицером он ездил на грузовике к мельнице, чтобы забрать тела товарищей. А потом младшего лейтенанта поместили в отдельной комнате, забрали личное оружие, и вот уже третьи сутки допрашивали, повторяя одни и те же вопросы. Его вызывали на допрос ночью и утром, поднимали, вели словно преступника под охраной в маленький кабинет, где опять и опять звучали одни и те же вопросы:

– При каких обстоятельствах погибли контрразведчики?

– Почему вы единственный выжили из всего отдела СМЕРШ?

– Почему вы бросили своих товарищей и покинули место спецоперации «Луч»?

– Какие у вас есть основания утверждать, что гибель целого отдела организована агентами абвера?

И еще с десяток однотипных вопросов. Майор Давыдов задавал вопрос и будто не слушал ответ, но не сводил глаз с лица парня, изучая его мимику и реакции. Вместе с ним в кабинете неизменно находился еще один мужчина – судя по погонам, капитан НКВД. Этот вопросов не задавал, но кривился от каждого ответа младшего лейтенанта или делал пометки на листе бумаги. Его фамилию и должность Алексей никак не мог вспомнить, потому что из-за усталости, потрясения он никак не мог прийти в себя. Да и после двух ранений, удара от задержанной преступницы и контузии после взрыва на железной дороге у парня постоянно болела голова, мучила бессонница. Дни и ночи слились в один нескончаемый серый день, и его все больше охватывало отчаяние и ощущение бессилия. Казалось, что бесконечные допросы никогда не закончатся, а жизнь его теперь закончилась, как и служба в отделе СМЕРШ. Сейчас Алексей Савельев, как никогда, понимал Грошева, который от безысходности наложил на себя руки. Чувство вины и ощущение собственного бессилия терзали парня без перерыва. Оттого он стал упрямиться, резко отвечать офицерам государственной безопасности, не в силах справиться с растущим у него раздражением на себя и весь мир вокруг.

Майор Давыдов с размаху ударил по столу кулаком:

– Излагал обстоятельства, Савельев? Так где в этом изложении оправдание тому, что четыре человека, четыре опытных сотрудника контрразведки мертвы, а ты стоишь один передо мной живой? Ты один! Может быть, потому что ты и организовал засаду? Сообщил за вознаграждение немецкому агенту о запланированной операции, а сам отсиделся в кустах?!

– Я не предатель, я не предатель!!! Да лучше бы я погиб вместе с ними! – Алексей не выдержал и закричал во весь голос. – Клянусь вам, если бы я мог, то умер бы вместо капитана Потапова! Никакой засады я не организовывал! Я не предавал своих товарищей! И выжил только потому, что по приказу Потапова был на прикрытии. Только поэтому. Это случайность. Если бы он приказал, то я бы вместе с остальными товарищами погиб при штурме мельницы. Потому что это была диверсия, спланированная диверсия со стороны подпольной организации. Мы обсуждали это с Потаповым в Железногорске, прямо в штабе, и он был со мной согласен…

Майор не дал ему договорить, он хрипло выкрикнул: