Чужое зверье

– Почему на заимке не осталась? – парню было жаль отчаявшуюся Валентину, хотелось чем-нибудь помочь.

– День там продержались, уже три года не жил ведь там никто. Крыша прохудилась, печка дымит, не растопить. Малые замерзли, да и дров там нет. Топить нечем, деревья не нарубить зимой, сил не хватает мне. Выстыла вся изба. Еды нет, ночью волки выли. Натерпелись страху, да днем домой возвернулись. Тут все люди, хоть и ненавидят они нас все из-за Леньки.

Савельев кивнул в благодарность за откровенный разговор и на прощанье посоветовал девочке:

– Уезжайте отсюда. В город с малыми перебирайся, там с документами проще, как сирот сможешь оформить. Тяжело здесь будет, неспокойно пока еще.

И пошел обратно в переулок, где его ждал шустрый мальчишка.

– Ну чего, еще где будем шпионов искать? – тот от нетерпения перебирал босыми ногами.

Но контрразведчик, к его удивлению, не вытащил пистолет и не кинулся арестовывать немецких предателей. Только тяжело вздохнул и переспросил:

– Ты как думаешь, где предатели могут прятаться? На заимке нет их.

– Не знаю, – во взгляде мальчишки мелькнуло разочарование. Он явно рассчитывал на продолжение интересного поиска. – Так если прячутся хорошо, то, может, выманить их чем-нибудь? – Он звонко рассмеялся: – Я всегда так делаю! Мы когда в прятки играем, а я никого найти не могу, так кричу ребятам: «Смотри-ка, что я нашел! Кажись, пряники!» А они верят и бегут за ними. Тут я их и салю враз.

– Хитро придумано, – похвалил сообразительного постреленка Савельев.

А тот, ободренный похвалой настоящего советского офицера, принялся рассуждать:

– Они ведь тоже, поди, голодные сидят. Сейчас с харчами худо. Мамка ездила в город сменять одежду отцовскую, сапоги и картузы на еду. А ей на рынке сказали, что поезд с продуктами разбомбили, теперь все без пайка сидят даже в городе. Голодуют. Так что если есть, например, консерва, фунт сосалок или буханка хлеба, то можно приманить их. От голода сами прибегут.

– Тут ты верно говоришь, – смершевец потрепал ребенка по торчащим во все стороны соломенным волосам. – Давай так: сегодня мне пора уходить, но ты смотри в оба, если приметишь кого чужого в Горячем Ключе, то сразу запоминай его. Как выглядит, как одет был, откуда пришел и что делал. Понял?

– Конечно. А как мне вас потом найти, ежели кого увижу? – бесхитростно переспросил мальчик.

Алексей только открыл рот, чтобы представиться, как понял, что не может мальчику теперь сказать ни как его зовут, ни дать адрес отдела СМЕРШ в Железногорске. Он теперь вне закона – беглый подозреваемый в измене родине, диверсант и преступник. Поэтому вместо ответа задал вопрос:

– А тебя как зовут?

– Сенька Солома, это ребята так кличут. За волосы и фамилию. Соломатин я, – мальчик развернулся и указал пальцем на серый виток дыма, который поднимался на окраине села. – Вон там я живу, в доме, где три окна. У всех по два, а у нас три, так мамка захотела. Хотя батя ругался, что стекла не напастись на ее выдумки. У меня в горнице два окна, с одной стороны дорогу видно из Ключа, а с другой улицу нашу. Я всегда вижу, кто куда ходит из села.

– Хорошая позиция для наблюдения. Вот что, Сеня, давай я тебя сам найду через несколько дней. Ты расскажешь, если что заметил. Пока буду искать продукты, чтобы тебя отблагодарить за помощь и выманить немецких агентов из их укрытия.

– Лады. Я ждать буду. – Сенька был необычайно серьезен, очень уж ему понравилось вместе с городским лейтенантом ловить предателей. Интересно, да и два куска рафинада заработал честным трудом. Поэтому, когда фигура контрразведчика растворилась в закатном багровом мареве за домами, мальчик поспешил со всех ног домой, мечтая о том, как засядет у окна в засаде на шпионов.

Младший лейтенант со всех ног бежал по темной дороге, чтобы успеть на перекресток, где его уже ждала полуторка. В темноте он не видел грузовичок, но слышал его призывное гудение.

– Я здесь, эй, я бегу. Подожди! – выкрикнул Алексей на ходу.

Из темноты ему ответил уже знакомый голос:

– Шевелись, паря! А то заглохнем!

Запыхавшийся молодой мужчина добежал до машины, вскочил на подножку и влез в теплую кабину:

– Не увидел тебя издалека. Как ты ездишь-то без света?!

– Так через день мотаемся здесь, – шофер снова выжал из рычащего мотора всю мощь. – С закрытыми глазами могу проехать, наверное. Каждую кочку и ямку выучил. Да не боись, – он щелкнул каким-то рычажком, и узкий луч света прорезал темноту впереди. – У нас же все как положено, светомаскировка. Слыхал, опять в городе налет был.

– Нет, я же тут в Ключе весь день провел, – забеспокоился Алексей. – А что говорят, ты откуда узнал?

– Так в «Молодежный» привезли раненых, очень много пострадавших. В госпитале мест нет, повезли туда, хоть там не до конца все обустроили. Вроде тыловая часть, кажется, а гляди, хуже, чем на передовой.

– Опять по железной дороге ударили?