Чужое зверье

Она рассказала о том, что в ее избе жили немецкие офицеры, а как только прибудет новая часть, то в светлых комнатах снова поселятся немецкие чины. И предложила свою добровольную помощь – она станет тайным агентом в расположении фашистов. Будет слушать и запоминать каждое слово, устроится уборщицей в штаб благодаря должности сына. А все добытые сведения готова передавать в партизанский отряд.

С тех пор по длинной цепочке ее шифрованные записки сообщали в советский штаб разведки сведения, полученные от фашистов, которые селились в доме Ольги. Куркина Ольга стала советским агентом под подпольной кличкой «Сойка».

Но это была тайная жизнь женщины, которую никто из односельчан или квартирующих офицеров не заметил за два года войны. Днем Куркина покорно обстирывала своих постояльцев, стряпала им ужины, вела нехитрое хозяйство.

Вечером и утром с ведром и шваброй мыла два этажа бывшего сельского клуба, где расположился немецкий штаб. Женщина с усталым лицом в обтрепанной одежде и с тряпкой в руках не привлекала внимания, обслуга была невидимой для немецких офицеров, которые при ней не стеснялись обсуждать любые темы.

Становиться прислугой взрослой женщине, которая привыкла быть хозяйкой в собственном доме, Ольге было тяжело. Но все-таки она тащила этот груз, чтобы быть полезной для Красной армии и своей подпольной работой приближать победу Советского Союза над Германией. Поэтому покорно выносила все тяготы своей жизни.

У колодца женщина взялась за ручку и принялась крутить ее, вытаскивая ведро, полное воды, как вдруг неожиданно кто-то ее окликнул из сугроба:

– Ольга!

Женщина лишь чуть-чуть повернула голову, не выдавая себя ничем, одними губами проговорила:

– Вы кто?

– Шесть мешков угля готовы, – над сугробом мелькнуло бледное до синевы от холода молодое лицо.

Ольга Куркина ответила условленной фразой:

– Дядька приготовил телегу, – она покрутила головой, но улица была пуста, и шагнула к большой куче снега, которую сгребли, расчищая дорогу для немецких грузовиков. – Идите через огород по левой стороне улицы. Дальше – в переулок до дома с красной крышей. Ждите на огороде за забором, когда я понесу воду к бане. Как зайду внутрь, то бегите туда. Не бойтесь, жильцов дома сейчас нет.

Алексей Савельев выполнил все указания женщины. Хотя почти за сутки тяжелого перехода младший лейтенант устал и продрог, так что ноги его едва слушались. Но парень из последних сил, осторожно прокрался по длинной деревенской улице в указанном направлении. Перебрался через невысокую ограду и замер.

Он дождался, пока фигура в темной длинной одежде протопает с ведрами до ладной баньки, и побежал к низкому строению. Женщина сильной рукой втащила его в предбанник и захлопнула дверь, бросив внимательный взгляд по сторонам – не видит ли кто ее неожиданного гостя.

Потом уже повернулась, чтобы рассмотреть прибывшего. Перед ней стоял дрожащий парень в безразмерной одежде, с синими от холода губами. Смершевец продрог до костей, пока добирался до Урочища. Злой ноябрьский ветер выстудил из одежды остатки тепла. Несколько раз Савельеву пришлось отлеживаться на ледяной земле в стылой грязи, дожидаясь, пока мимо пройдет патруль. Поэтому через сутки своего перехода он трясся от холода и едва чувствовал окоченевшее тело.

Куркина строго велела:

– Скидывай одежу и к печке давай, согреться тебе надо, чтобы не занемог.

Она не спрашивала ни его имени, ни для чего он явился. Только накинула на парня свою доху, сунула в руки ковш с горячей водой:

– Пей, пей. До дна.

Тот дрожащими, стылыми руками впился в ковш и жадно припал к его краю. Со стороны контрразведчик был похож на измученного воробья, который застыл на жердочке, нахохлившийся и растрепанный.

Однако уже через пять минут парень поднял серые глаза на женщину. Он чуть согрелся и смог объяснить, для чего пробрался в немецкий тыл:

– Меня к вам отправили с заданием из Железногорска. Я из отдела контрразведки. Мне поручено внедриться в немецкий абвер, стать двойным агентом, чтобы выяснить, кто в советском штабе предатель. Направили к вам за помощью.

В его глазах было столько мольбы и одновременно решимости, что женщину словно кипятком окатило. Она поняла без всяких объяснений – этот парнишка добьется того, что запланировал. Несмотря на свою юность и беззащитный вид.

И Ольга Куркина задумалась, как помочь парню. Ее ответа Алексей Савельев терпеливо ждал, сидя на лавке, постепенно согреваясь у натопленной печи. По жилам снова бежала кровь, колола миллионами иголок, возвращая чувствительность телу.

– Вот что, – Ольга принялась снова за стирку, понимая, что ничего не может снять ее обязанности прачки и кухарки. – Ты пока отсидишься в сарае. Там тепло в сене будет, до темна дотерпишь. Чтобы никто из квартирантов тебя не увидел, они туда не суются. Вечером я к тебе загляну. Мне один их офицер должен за услугу. Попробую договориться. Если выйдет, то тогда возьмут они тебя на службу. А если нет, то не серчай, парень, я фашистам не командир. И так терплю их еле-еле, ради победы прислугой у них работаю.