Чужое зверье

Это было необычное ощущение, будто идешь по краю оврага: один неверный шаг – и полетишь в смертельную бездну. От взглядов, от обилия погон, шинелей, оружия Савельев то и дело вздрагивал, рука сама тянулась к лезвию ножа, спрятанного в голенище валенка.

Вдруг Ольга остановилась у окна с раскрытой форточкой, притянула к себе парня:

– Внимательно слушай.

Вечером рядом с домом никого не было, лишь радист внутри возился с техникой. Он надел наушники и не слышал, как хлюпает весенняя распутица под ногами прохожих, что застыли прямо под окном.

Щелчки, свист радиоэфира слабо доносились через открытую форточку. Но при резком, глухом звуке Ольга подняла вверх палец – вот это, слушай! Немецкий радист забормотал слова шифровки в эфир, Алексей прислушался, но ничего не понял. Без ключа понять из набора звуков и случайных слов смысл послания невозможно. Снова глухой щелчок, потом опять писк и более высокие, тонкие постукивания. Связист принялся крутить ручки, переходя на другую частоту.

Куркина снова зашептала контрразведчику прямо в ухо:

– Я давно слышу, уже два месяца. Нет, больше! Три. Хожу мимо этого окна два раза в сутки, утром и вечером. Всегда звуки одни и те же, а вот три месяца они бывают другие, и он всегда отправляет на этой частоте только шифрованные сообщения. Я думаю, что немцы связываются с агентом, который работает с советской территории и на определенной частоте. Звук отличается от обычных позывных.

– Да! – согласился с ней Савельев. – Это частота, на которой работают советские радиопередатчики. У меня есть версия, что в штабе в Железногорске кто-то действует с немцами заодно, передает им данные для налетов люфтваффе. И ваши догадки это подтверждают!

– Тише, – вдруг шикнула Ольга.

Она низко опустила голову, так что совсем не стало видно лица под надвинутым на лицо платком, и подвела парня к охраннику:

– Мы к господину штандартенфюреру. Он нас ждет.

Дежурный с подозрением долго разглядывал документы Куркова Данилы, сравнивал фотографию и человека, который покорно стоял перед ним. Наконец вернул ему бумаги и разрешил им пройти дальше.

Ольга молча вела младшего лейтенанта по темному коридору, опасаясь, что их могут подслушать. Все-таки они в немецком штабе, где расположилось и отделение абвера. А ждет их сейчас на прием командир местного подразделения штандартенфюрер Ваффен СС, который временно заменил снятого с должности командира абвера, оберст-лейтенанта Курке.

Только по тому, как крепко держала его за пальцы женщина, Алексей понимал, что она очень взволнована. Он и сам с каждым шагом все больше чувствовал страх. «Что, если спросит, как сбежал? Что, если позовет кого-нибудь опознать меня? Вдруг будут пытать, выдержу ли я?» – целая круговерть мыслей металась в голове молодого контрразведчика. Но ни разу не мелькнула в его голове мысль, что Куркина может оказаться предательницей и сдать его немецким властям.

У двери кабинета Ольга все так же молча кивнула ему – вперед. Потом робко постучалась в дверь.

– Заходите, – отозвался густой мужской голос.

Они прошли в кабинет, где ярко горели две лампы – на столе и на подоконнике. Круглолицый, с большими залысинами штандартенфюрер Рихтер уже внимательно рассматривал молодого человека, которого привела уборщица.

Алексей сделал шаг вперед:

– Добрый вечер, господин офицер. Вот, пожалуйста, мои документы. Мать сказала, что вы разрешили мне явиться к вам, вы можете снова взять меня на службу, – он положил на стол измятый, с подтеками военный билет Данилы Куркова. И отступил в сторону, замер, сжимая свой огромный малахай в руках.

Рихтер, похожий на доброго седого дядюшку, вдруг рыкнул, сверкнув взглядом:

– Иди, мы разберемся без тебя.

Ольга, так же не поднимая головы, вышла из кабинета, оставив советского контрразведчика один на один с эсэсовцем.

Пожилой мужчина долго изучал фотографию в документах, сравнивал широкую физиономию Данила с худым, запавшим от нескольких дней голода лицом посетителя. Пожал плечами – да уж, после лагеря все перестают быть похожими на самих себя. Голод и пытки никого еще не красили. Но он не привык сочувствовать никому, кто попадал к нему на допрос.

Сморщился весь, пошел красными складками и принялся рявкать, задавая один вопрос за другим:

– Как ты попал в плен?

– Как тебе удалось сбежать? Почему тебя не расстреляли сразу?

– Ты прошел через немецкие кордоны и ни разу не попался?

На все вопросы у Алексея были ответы, он кивал, отвечал, повторяя без конца «да, господин офицер, вы правы, господин штандартенфюрер».