Чужое зверье

– Я попал в плен случайно. По нам ударила артиллерия, и я потерял сознание. А очнулся уже связанным и без оружия. Советские солдаты не нашли только мой золдатенбух, который я прятал в сапоге. Потом всех пленных собрали вместе, я молчал, ничего не отвечал на вопросы, чтобы они не узнали, что я тоже русский. И меня отправили на пересылку для военнопленных, я был с немцами вместе. Нас посадили в вагоны и долго везли. Не знаю сколько, может быть, двое или трое суток. В щель я увидел на стоянке знакомый вокзал, бывал раньше в Железногорске. Поэтому решил сбежать, потому что мой дом был близко, я знаю дорогу к Урочищу через леса. Не хотел оставаться в плену у советских военных, я знаю, меня в Советском Союзе ждет расстрел. Я хочу служить у вас, господин штандартенфюрер.

Отвечал Савельев специально медленно, запинался, стараясь изобразить недалекого деревенского парня, который готов продаться немцам за еду.

Рихтер молчал, хотя внутри уже точно решил для себя – этот мальчишка подойдет ему на роль проводника. Назначать старшим группы рискованно, глуповат парень, хоть и надежен. Служил старостой, мать тоже при штабе с самого начала войны – таким можно доверять.

Вслух свое решение офицер Рихтер не говорил, продолжал задавать вопросы, заходя то с одной стороны, то с другой. Но спрашивал уже больше по привычке и ответы почти не слушал, размышляя о том, что ему делать дальше. Сидеть тут всю ночь с этой деревенщиной нет смысла, и без того время к полуночи идет. Ему хочется уже насладиться сытным ужином, вытянуться на своей перине, а не делать работу Берна. Он уже так устал, что горячее желание утереть нос гауптману совсем утихло.

Штандартенфюрер не удержался и широко зевнул, русский повторял все одно и то же, будто заунывную молитву. Все так же с глуповатым взглядом стоял навытяжку. Рихтер отмахнулся от него:

– Так, все, – он взялся за перо. – Вот тебе пропуск от моего имени, чтобы ты мог заходить и выходить из штаба. Завтра явишься к 8 утра, у матери переночуешь. И найди там одежду поприличнее. Утром будь здесь в моем кабинете – так и быть, у меня есть для тебя служба. Смотрю, ты парень ловкий, если справишься с заданием, то получишь железный крест и кучу денег.

– Спасибо, спасибо, господин штандартенфюрер, – простачок закивал, даже не зная, что его ждет.

Рихтер решил не откладывать дело в долгий ящик:

– Станешь диверсантом. Будешь действовать на советской территории, придется перейти через границу. Но будешь не один, с группой таких же диверсантов. Они тоже согласны служить Гитлеру. Это очень почетная служба, даже не каждый ариец бывает удостоен такого доверия – стать агентом абвера. Тебе надо будет провести группу в Железногорск тем же путем, что прошел ты. Чтобы никто вас не видел, а особенно советские войска. Там будет ваш командир, он скажет вам, что делать дальше. Все, иди, – Рихтер сунул парню листочек бумаги со своей подписью и брезгливо отдернул ухоженные руки от грязных пальцев Алексея. – Утром жди здесь, гауптман Берн объяснит тебе все подробности дела.

Но парень оказался жадноватым:

– А когда паек дадут, господин офицер? Я три дня уже не ел.

– К матери иди, сказал же, – мгновенно утратил душевное равновесие Рихтер. Он слишком устал, чтобы и дальше возиться с русским.

От его рыка парень дернулся и заторопился к двери.

Оказавшись в коридоре, Савельев с облегчением выдохнул – получилось! Удалось убедить штандартенфюрера, что он сбежавший из советского плена староста Куркин. Внутри клокотало все от волнения и одновременно от радости – получилось, он на шаг ближе к центру немецкой паутины.

Довольный встречей Алексей выскочил из немецкого штаба, и тут же к нему бросилась темная фигура – Ольга Куркина караулила своего «сына» в темноте, в гуще деревьев все три часа, что Рихтер мучил парня вопросами.

Она молча схватила его за руку, в глазах застыл немой вопрос: удалось? поверил? Савельев кивнул в ответ, сухо объяснил:

– Завтра в восемь в штабе будут ждать. Ночь на отдых.

Мозолистые пальцы пожали ему руку, Ольга потянула названного сына за собой. Хотя ей хотелось обнять парня, успокоить его и похвалить, за то, что достойно прошел проверку. Но оба знали, что нельзя сказать ни слова друг другу откровенно, в любой момент их могут услышать.

Ольга отвела Алексея обратно к своему дому, извиняющимся тоном объяснила:

– В дом нельзя, там офицеры ночуют. В баньке устраивайся, там тепло. Я сейчас тебе тулуп туда принесу и соберу повечерять.

В теплой бане Алексея наконец перестало трясти от волнения, он с облегчением скинул верхнюю одежду и вытянулся на полке. Можно, наконец, немного выдохнуть, так все стремительно и быстро у него получилось, что не укладывалось в голове. Предстоящая ночь казалась такой долгой, молодому младшему лейтенанту хотелось уже как можно быстрее приступить к поручению штандартенфюрера. Ведь это означало, что совсем скоро можно будет выявить сеть немецких агентов. И самое главное – он на полпути к тому, чтобы обнаружить виновного в смерти сотрудников СМЕРШ, его товарищей.