Чужое зверье

Наконец у Синюшного болота показались две фигуры – «Поляк», который привел диверсантов, и рядом с ним широкоплечий мужчина в грязной ватной куртке и замызганной шапке.

«Поляк» рявкнул:

– Чего расселись, давай стройся.

Второй мужчина тихо усмирил его:

– Ты не ори, кругом глаза и уши. Тут не только военные, а еще и местное население норовит настучать.

Он внимательно осмотрел вновь прибывших:

– Я Михаил. Давайте за мной шагайте до лагеря.

Снова они тащили рюкзаки, первым шел Савельев, всматриваясь в широкую спину идущего впереди их нового напарника. Он успел рассмотреть его лицо, и даже шапка не скрыла большой шрам, шедший от уха через висок. А эту особую примету контрразведчик запомнил хорошо из своего гроссбуха с описанием разыскиваемых преступников. Неужели это тот самый Михаил Голубев, по кличке «Голубчик». Бандит и рецидивист, который сам вызвался служить в штрафной роте, а потом сбежал с фронта, утянув за собой несколько бойцов из своего подразделения. Таких же, как он, урок и преступников. Они прославились тем, что все время действовали рядом с передовой, устраивая себе лагерь почти у границы фронтов. После того как проходили сражения, бандиты «Голубчика», словно падальщики, выходили собирать добычу: раздевали немецких солдат и офицеров, забирали трофейные вещи и оружие; не гнушались обобрать и советских погибших бойцов. Их поймали прямо во время очередного рейда на месте большого сражения, когда переодетые в советскую форму бандиты мародерствовали во время очередной вылазки. После ареста «Голубчику» удалось во время пересылки сбежать вместе со своими подельниками. По всей видимости, теперь он затаился здесь, а чтобы добыть себе еду, решил сотрудничать с немцами, выполняя их указания.

«Голубчик» привел их в лесной лагерь, который располагался на другом конце болота: три самодельных шалаша, место под костровище, схрон, куда они сгрузили взрывчатку.

Вымотанные путники расположились у костра, а их мешок с припасами ушел в руки остальных бандитов. «Голубчик» покосился на искривленное от боли лицо «Тетки»:

– Чего рыло недовольное?

Тот пожаловался:

– Нога распухла. В яму упал, повредил сильно. Ходить не могу. Может, у вас тут лекарства есть какие-нибудь?

Не торопясь, с бревна поднялся урка, подошел поближе к парню. Вдруг в руке его блеснула финка, и несчастный «Тетка» с предсмертным хрипом осел на землю. Глаза его остекленели, а на шее теперь зияла огромная кровавая рана.

– Никчемный он, нытик. Таких мы сразу на перо садим, чтобы слюнями не мазали под ногами, – ухмыльнулся «Голубчик», глядя на ошарашенные лица вновь прибывших.

Труп парня оттащили к болоту и утопили в зеленой жиже. А бандиты, насытившись принесенным пайком, разлеглись по шалашам в праздном безделье. Савельев тоже нашел себе уголок, сгреб туда солому на подстилку и прилег. Рядом уже храпел после тяжелого перехода «Сивый», а вот к Алексею сон не шел, несмотря на страшную усталость. Его до сих пор трясло от зрелища убийства парня. Пускай тот и был предателем родины, трусом, но все же заслуживал справедливого суда, который, может быть, дал бы ему шанс на исправление своих ошибок. А «Голубчик» расправился с безоружным парнишкой в два счета, равнодушно и легко. Будто не человека убил, а раздавил комара.

Но молодой контрразведчик догадался прикрыть глаза, чтобы окружающие перестали наконец молчать и завели между собой разговор.

Сначала бандиты долго обсуждали, что давно не ели хорошей еды, радовались, что наконец им передали большой паек с продуктами. Хоть темы и были праздными, обычными, Савельев внимательно слушал беседу двух бандитов.

Хриплый голос человека постарше раздраженно ворчал:

– Сидим на болотах этих уже вторую неделю. А чего сидим? Ни жратвы, ни бабы под боком от этого сидения не появится. В тюрьме и то послаще живется, чем в этих шалашах. Холодно, а мне бы на печь, косточки погреть.

– Это точно, «Зубастый». Я бы тоже сейчас и в баню сходил, и на печке погрелся. Ведь предлагали «Голубчику», давай заберемся в какую-нибудь избу, сейчас заброшенных валом – нет же, боится.

– Конечно, боится, – хмыкнул «Ржавый». – Ему за побег расстрел дадут. Ну, может, какая амнистия и была бы. Так ведь еще и фрицам решил служить. За такое его без суда и следствия к стенке поставят. Вот и боится нос показать из леса. Даже с мельницы сбежали, там хоть не так сыро было. И до деревни близко, харчей добыть.

Молодой взбудораженно зашептал:

– А ты знаешь, чего он фашистам принялся служить?!

– Дак знамо дело, вон они мешок колбасы притащили. Может, и Мишке какую цацку дали. Камешек драгоценный или золотишко, он до них охочий.