converted file c4f5bee8

поверила. Она сказала: у меня есть дом и есть деньги, чтобы организовать это дело, нет только

человека, который мог бы этим заняться. Не хочешь ли ты... «Конечно!», воскликнул он и тут же

на радостях расцеловал Элизу.

Итак, они вдвоем отправились в деревню — строить свое маленькое счастье. Элизе уже

ничего грандиозного не нужно было от этой жизни — только бы в тишине и покое дожить свой

век, чтобы дома было уютно, чтобы рядом был хоть кто-то родной, кто-то, кого можно было бы

любить... Жофрей, выдумщик и весельчак, прекрасный рассказчик — почему бы и нет?.. Может

быть, хоть под конец жизни ей выпадет немножко удачи.

И   в   первое   время   казалось   —   да,   все   именно   так   и   будет.   Хотя   были   и   трудности...

Слишком много трудностей. Гораздо больше, чем они оба ожидали.

Во-первых,   следовало   привести   дом   в   приличный   вид.   Кое-что   подлатать,   а   так   же   —

сколотить новую мебель. Жофрей же, хотя и трудился в первое время много, все же оказался

отнюдь не таким хорошим плотником, как он о себе рассказывал... Кроме того, он не перестал

пить. «Завтра бросаю», едва ли не каждый день обещал он Элизе.

Во-вторых, следовало закупить все то, что могло понадобиться будущим постояльцам —

продукты, вино, постельное белье, посуду и прочее. Оказалось, что стоит это все немало — по

крайней мере, в тех количествах, в которых, по их мнению, эти вещи должны были иметься в

любом   приличном   трактире.   Кроме   того,  белье  и  вино  покупать приходилось в  городе,   и еще

платить за доставку.

В-третьих, об их предприятии пока еще никому, кроме односельчан, не было известно. Их

главный (и единственный) источник дохода, потенциальные постояльцы, могли бодро шагать себе

по Восточному Тракту и не подозревать, что совсем рядом есть прекрасное местечко, где они

могут   отдохнуть,   перекусить,   напоить   лошадей,   а   при   необходимости   —   даже   переночевать.

Следовало подождать какое-то время, пока слухи об их заведении разойдутся, и путники станут

сворачивать   с   Тракта   специально,   чтобы   побывать   у   них.   А   пока   —   следовало   всячески

способствовать распространению этих слухов.

Было еще множество мелочей, уже не столь существенных и вполне преодолимых. Вполне

преодолимы были и три вышеозначенных пункта — преодолимы, будь у хозяев трактира упорство

и терпение. Начать понемногу, постепенно развить свое дело, не ждать сразу больших барышей...

Но у Жофрея не хватило упорства, у Элизы — терпения. Жофрей не желал ничему учиться — он

полагал, что и так все прекрасно знает, просто у него «нет условий». Вот в городе он бы смог

содержать трактир. А в деревне — нет.  В городе  все  проще, удобнее,  дешевле.  Правда,  когда

однажды Элиза предложила ему продать дом и перебраться в город, чтобы открыть свое дело там,

он категорически отказался. Сказал, что там слишком высокие налоги. А потому время, нужное

для того, чтобы встать на ноги, им в городе не продержаться. К тому же, там и конкуренция

большая.

62

Часть необходимого имущества они приобрели — только для того, чтобы убедиться, что у

них не достает денег на вторую, еще более нужную часть. Тут у Жофрея совсем руки опустились.

«Как это ты не дашь мне денег на новые медные дверные ручки?! — Кричал он. — Ты хочешь,

чтобы люди, которые сюда будут приходить, открывали двери ногами?! Ах, ты не хочешь мне

помогать?! Ну, тогда я тоже ничего не буду делать!!!» И с горя отправлялся пить в соседнюю

деревушку.

Элиза меж тем трудилась гораздо больше его, и именно ее стараниями дом постепенно

обрел мало-мальски жилой вид. Потом появились первые посетители. Элиза ходила вокруг них

буквально на цыпочках, а Жофрей снова напился — уже на радостях.

Однако   постояльцев  было  мало,   и   появлялись  они  редко.   Деньги,   имевшиеся   у   Элизы,

постепенно   сходили   на   нет.   Большую   часть   спиртного,   которое   приобретали   для   постояльцев,

выпивал Жофрей. С некоторых пор Элиза стала подозревать его и в воровстве — когда изчезло

несколько   вещей,   оставшихся   еще   от   родителей,   или   стали   пропадать   вещи,   которые   они

приобрели вместе с Жофреем. Дома Жофрей появлялся все реже и реже. В кабаках он говорил, что

полюбовница   его,   дескать,   «много   пилит».   Что   ж,   он   был   прав.   Элиза   и   вправду   часто   его

«пилила». С тех пор, как начала понимать, что никакого тепла и уюта в доме с этим пьяницей не

будет. И каждый из них обвинял другого в своих несчастьях и бедах. Жофрей от этого только

сильнее пил, а Элиза — еще сильнее его пилила.

Однажды   —   когда   их   трактир   фактически   уже   перестал   существовать,   а   постояльцы

появлялись в лучшем случае раз в два-три месяца — к их дому подъехала телега, из которой

вылезли двое: мужчина и женщина... нет, трое: мужчина, женщина и маленький ребенок на руках у

женщины. Девочка.

Элиза тут же бросилась хлопотать вокруг них, но вскоре заметила, что гости, явно делая

над собой большие усилия и изображая радушие, на самом деле чем-то сильно озабочены и оттого