converted file d54bcb3d

— Мы не хороним покойников. Мы помещаем их в склепы.

— Думаешь, для меня есть разница?..

Идэль опустила взгляд.

—   Зря   я   тебе   рассказала.   —   Она   покачала   головой.   —   Слишком   многое   позабыла   в

последнее   время.   Счастливая   жизнь   развращает…   Худший   враг   человека   —   его   собственный

язык.

Дэвид притянул кильбренийку к себе.

— Ничего не зря, — сказал он, целуя ее волосы… висок… щеку. — Не зря. Я не для того

дрался   с   Кантором,   чтобы  теперь  отпускать  тебя.   Мы  вместе   поедем   —  и  вместе   вернемся   в

Нимриан. Или не вернемся. Но одну тебя я туда точно не отпущу.

Хотя   она   не   отстранялась,   Дэвид   ощутил   холодок   —  как   будто   между   ними  возникла

незримая стена.

— Как хочешь, — бесцветным голосом сказала она. — Твой выбор.

Но и это не заставило его изменить решение — так же как ранее не смогли сделать ее

просьбы.   Он   не   заметил   и   сам,   как   потихоньку   превратился   в  одного   из   тех  людей,   которых

прежде не любил и побаивался: тех, кто принимают решения и добиваются их выполнения; тех,

кто организовывают вокруг себя окружающий мир, вместо того, чтобы позволять миру подминать

их под себя…

Он не представлял — пока не представлял — как будет жить дальше и что станет делать.

Его мечта получить хоть сколько-нибудь приличное колдовское образование была подстрелена на

лету, как дикая птица. Едва ли судьба подарит ему еще одно сердце демона-бога…

Но у него — как и у Идэль — в определенном смысле не было выбора. Дэвид, даже не зная

мыслей   Локбара   кен   Рейза,   теперь   мог   бы   повторить   их   слово   в   слово:   есть   вещи,   которые

приходится делать независимо от того, нравятся тебе они или нет. Он достаточно наигрался в

поддавки с собственной совестью: его до сих пор тошнило от воспоминаний о «практическом

уроке» в классе прикладной ритуалистики. Всю жизнь он поступался собственными принципами

из-за страха, стеснения, во имя выгоды или ради каких-то высших целей; но бывало — хотя и

редко,   что  он  не   отступал,   и,   балансируя   на   краю   бездны,   вдруг   ощущал   что-то,   похожее   на

счастье. Он не знал, куда и к чему придет, если сейчас согласится забыть Идэль, отпустит ее одну,

заставит себя не думать о том, что женщину, которую он любил… или думал, что любит… могут

убить, как уже убили ее родных. Он не знал, к чему приведет эта дорога, но идти ею, даже ради

своей мечты стать полноценным магом, не хотел и не мог — стоял какой-то внутренний барьер,

мешающий ему  так опуститься, пусть даже ради власти, подобно которой на Земле Т-1158А ни у

кого не было и никогда не будет. В некотором смысле, выбор, как поступить, перед ним не стоял,

но   этому   обстоятельству   он   не   огорчался,   а,   напротив,   был   только   рад:   отсутствие   выбора

означало и отсутствие сомнений.

И все-таки он попробовал не жечь за собой мосты — по крайней мере, не все и не везде.

Он попытался узнать, нельзя ли не бросать курс, а отложить его или, быть может, получить часть

денег   назад.   Так   получилось,   что   когда   Дэвид   заглянул   в   учительскую   с   этим   вопросом,   там

находился   только   преподаватель   прикладной   ритуалистики.   Дильбрег   кормил   (лучше   не

спрашивайте чем) четырехголовых пираний, деловито суетившихся в маленьком аквариуме.

Дэвид хотел уйти, но Дильбрег осведомился о целях его визита; слово за слово, и землянин

изложил кен Аунблану свою полупросьбу-полувопрос.

Тот покачал головой.

—   Я   знаю,   второй   курс   только   начался,   но   это   не   имеет   значения,   Дэвид.   Деньги   не

возвращаются…   Если   не   верите   мне,   можете   спросить   у   секретаря   или   даже   поговорить   с

ректором — ответ будет один и тот же. Так тут заведено… у нас очень кусачая администрация…

куда кусачее, чем эти милые рыбки… вы мои хорошие… — Он хотел было погладить одну по

блестящей спинке, но, подумав, поостерегся. — А когда вы уезжаете, если не секрет? — рассеянно

полюбопытствовал   преподаватель,   бросая   пираньям   то,   что   могло   быть   как   парой   свежих

человеческих пальцев,  так и нижней частью разрубленного напополам  лепрекона  — землянин

стоял слишком далеко, чтобы разглядеть, что именно там было.

— На днях… завтра или послезавтра, — ответил Дэвид.

— Ах, вот как… срочное дело?.. Хм… Признаться, вы меня немного опередили: видите ли,

я тоже уезжаю. Скорее всего, через неделю, а может и чуть попозже… С одной стороны, жаль,

конечно, так вот внезапно все вдруг бросать…

— А куда вы направляетесь, если не секрет? — настороженно спросил Дэвид. «Неужели и

он в Кильбрен?.. а что?.. Какой-нибудь дальний родственник Идэль… В тамошней кровавой каше

будет чувствовать себя как рыба в воде…»

— Случайно не на один из сателлитных миров Нимриана?..

—   Нет,   вы   ошиблись.   —   Дильбрег   успокаивающе   махнул   рукой,   и   добавил,   словно

прочитав мысли Дэвида:

— Вряд ли нам с вами по пути. Мой путь лежит гораздо дальше… далеко за пределы этого

потока… Один… человек… появления которого я жду уже почти тысячу лет, кажется, вот-вот