CoverUP

Только это сказала Ада, ловко запрыгнула на подножку вагона и скрылась в темноте тамбура. Но этого оказалось достаточно. Скандальная тетка застыла на перроне, по-детски открыв рот и также по-детски недоуменно глядя вслед уходящему с её вещами и уже уютно намятой к ночи постелью поезду.

Глава девятая. Каппа в гостях у Ларика

Мастер прислушался к затихающим за дверью шагам. Он сел прямо на пол перед порогом и опустил голову в ладони. Ему было страшно. Друзья в мгновение ока стали какими-то совершенно другими, незнакомыми людьми. Ладно, Гера, он просто молчал все это время, черт с ним, хотя и мог бы вставить слово. Но Яська, бог ты мой, Яська! Зачем она выворачивала душу, да еще и перед этой вот уж точно абсолютно чужой девушкой, да ещё и при исполнении? Да ещё и так несправедливо ненавидящей Ларика. Эти странные разговоры о том, что он конченый психопат, получающий удовольствие от незримой власти над своими же клиентами, какая это чушь!

Конечно, ему нравится его работа. Линии, образы, символы. Сплетаясь и расплетаясь, они указывают путь, которым пойдет Ларик в одной связке с человеком, в тело которого он вносит недостающие звенья, скрепляющие характер. Подчеркивает то, о чем сам носитель татуировки до этого момента, может и догадывался, но наверняка не знал о себе. Как Гудвин из сказки о Волшебнике Изумрудного города, который дает льву — храбрость, железному дровосеку — сердце, а пугалу — мудрость. Куда повернут эти линии, ему неведомо, и поэтому он точно знает, что никакой он не демиург, не создатель, не вершитель. Просто проводник…. А если кто-то дал ему эту страсть и возможность, значит, это кому-то нужно?

Ларик вспомнил, что на веранде осталась так и нетронутая им кружка с яблочным сидром. Захотелось пить, но почему-то невероятная обессилевающая усталость накатывала только лишь от мысли, что нужно переступить порог и сделать несколько шагов в сторону стола. Сегодня он закрыл салон, отменив все договоренности. Наверное, и завтра придется взять вынужденный выходной. Ларик пытался выйти из навалившегося на него странного состояния апатии и ощущения бессилия. Вот уже несколько дней как он действительно чувствовал странную слабость. Может, поэтому и вышел сегодня так глупо из себя. И Яське нагрубил. Чего никогда себе не позволял раньше. Он поморщился от внутреннего дискомфорта от одной мысли об истерике, которая случилась с ним на веранде.

«Я болен, я, наверное, просто болен», — подумал Ларик о той странной слабости, которая стала накрывать его периодически этим летом. Все тело становилось, как ватное, полное безволие падало на него, словно кто-то извне тянул в этот момент его жизненные силы. Потом пробивал холодный пот, после того становилось легче. Бессилие сменялось приступами непривычно агрессивной раздражительности. Все заканчивалось мутью и зелеными пятнами перед глазами.

«Ладно, — подумал Ларик, — ладно…»

Что такое это «ладно», он толком и сам не понимал, но почему-то мысли его успокоили.

Яська же успокоиться никак не могла. Она словно раненая голубая пантера металась по дому, сшибая непрочно лежащие вещи на своем пути. Аида наблюдала за ней сначала со спокойно-философским выражением на лице, затем оно сменилось на ироническое. Но когда на пол полетела фигурка толстопузого Дайкоку, стоявшего на полке исключительно для привлечения в дом денег, она не выдержала и нарушила свой обет молчания:

— Ну, и? — сказала Аида, придав голосу как можно больше скрытого значения.

— Он! — Яська остановилась. — Никогда раньше. А я только….

— Ты хотела, как лучше, а это лучше для него оказалось неприемлемым? — спросила Аида, и потянулась на диване, сцепив руки сзади в замок. — Добро пожаловать, детка, в мир сложных взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

— При чем тут взаимоотношения? — по крайней мере, Яська остановилась. — Ларик всегда был мне другом. Мы раньше хотя бы старались выслушать друг друга.

— От того, что он твой друг, он не перестает быть мужчиной. Причем, насколько я его знаю, довольно непростым. Со своими — и очень шустрыми — тараканами в голове.

— Мы поссорились навсегда? — Яська поникла.

— Не знаю, — Аида пожала плечами. — Всё может быть.

Девушка не ожидала такого ответа. Ей казалось, что Аида должна броситься её утешать и сказать, что это такие пустяки, и скоро Ларик придет просить прощения. Тогда Яська немного подуется и простит. И получится так, что словно не было этой ужасной ссоры. Она метнула в Аиду молнию:

— Как?!

— Ты хотела услышать правду? Этот камень, который он спустил в тебя с горы, может быть случайным и единственным, а может быть началом огромного камнепада, который раздавит ваши отношения. То, что было однажды, всегда может повториться. Он, скорее всего, очень испуган. А страх всегда убивает надежду. И, кроме всего прочего, скажи честно, ты абсолютно уверена, что он — святая невинность? Что он никак не замешан в этой истории? Почему он так остро реагирует на твои попытки выяснить, что происходит?