d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Быстро взглянула на друга, а потом прошла мимо, оставляя после себя шлейф недосказанности, аромат отчаяния, духов и чьих-то мужских сигарет.

Мужских. Елена не курила — в этом сомнений не было. Девочка повзрослела. Теперь у нее взрослые проблемы, непростые отношения и скелеты в шкафу. Донован в след ей посмотрел, но Елена на горизонте уже и не виднелась. Растворилась в дымке недоступности.

Жаль. Она была бы верной и ласковой, а он — храбрым и смелым с ней.

3.

Бонни на парах не было, хотя Елена была бы рада ее увидеть. В душе царила некая обида за то, что подруга так и не объявилась в эту неделею, но, даже несмотря, на это, Гилберт была бы увидеть подругу, излить ей душу и вновь заразиться ее безразличием. Наверное, у Беннет новые феминистские акции и клубы. Наверное, у Беннет сигареты, деньги и веселье. Что ж, хоть кому-то повезло.

Девушка была рада, что не привлекла внимание своих однокурсников и преподавателей. Она, правда, смогла вклиниться в рабочую атмосферу лишь под конец третьей пары, но лучше поздно, чем никогда. Да и потом, не так уж и важно все то, что говорят старые дядечки и строгие тетечки. У Елены — переоценка ценностей и новые стимулы. Она смотрит на осень за окном и думает о том, что позвонит сегодня Бонни, позовет ее в кафе или на прогулку.

А может, снова забудется в ненависти Добермана, затеряется в просторах его тесной квартирки, пропитается снова сигаретным дымом и безразличием. Вновь испытает на себе его грубость и неистовость.

Это вошло в привычку.

Она вышла на улицу. Осень обняла ее холодно и бесчувственно. Елена уже привыкла к пониженной температуре в пространстве и в своей душе. Она даже стала находить что-то чарующее в этом времени года.

Скоро Хэллоуин, кстати. Можно заняться приготовлениями.

Елена спустилась по порожкам, взглядом ища машину Деймона. Он впервые задерживается. Пунктуальность — его вторая страсть. Первая — сигареты. Гилберт растерянно направилась к стоянке, но автомобиля Сальваторе она не видела. Может, решил и не приезжать? Все из-за этого разговора?

Выдохнув, она отрицательно покачала головой и направилась к остановке. Было холодно, а идти пешком как-то не хотелось. Елена с ужасом осознала, что денег на проезд у нее тоже нет. Пришлось вернуться к зданию колледжа и отправиться домой через парк.

Старая и нелюбимая дорога. В принципе, жизнь продолжается.

Девушка услышала крики за спиной, а потом — чьи-то быстрые шаги. Она остановилась, чувствуя, как через ее сердце словно ток в двести двадцать вольт пускают. Елена вновь услышала голос. Тот самый, который хотела услышать всю эту неделю. Который сейчас был таким далеким и чужим.

Она медленно и плавно повернулась, увидела то, что и следовало бы увидеть: бегущий к ней Тайлер с букетом цветов. Розы ярко-алые, как кровь. Красивые пышные и яркие розы, о которых она когда-то мечтала, будучи шестнадцатилетней девочкой, влюбленной в Мэтта и каких сейчас не хотела бы видеть.

Локвуд чуть не сбил ее с ног, даря страстные и теплые объятия. Цветы мешали. Мешало недельное его отсутствие, которое теперь пропасть разрывало между ними. Мешали недосказанность и отстраненность. Прежняя Елена была бы рада видеть своего парня. Новая — лишь претворяется, что рада.

— Милая моя, как же я рад видеть тебя! — он вручает ей цветы, с жадностью оглядывая Мальвину. Девушка смотрит на Тайлера бесчувственно и бесстрастно. Локвуд — лишь отголосок прошлого, лишь старый добрый друг. Гилберт казалось, что она скучает по нему, что любит… Теперь вот ей кажется, что она дорожит им, но ничего к нему не чувствует.

— Прости меня, разгильдяя, сволочистого ублюдка, оставившего тебя воронам на расклевание, врагам на растерзание! Я полный кретин просто! Как же я рад тебя видеть!

Она улыбается скорее рефлекторно, нежели сознательно. Просто делает то, чего от нее ожидают.

От Тайлера веет ароматами дорогого парфюма и свежестью. Теперь Елене предстоит пропитываться его запахами, выстирывая и вымывая Сальваторе со своего тела.

— Доберман сказал, у тебя проблемы были. Милая, прости. Не представляешь, как я рвался к тебе, черт бы побрал эту…

Он осекается. Елена все еще не сводит глаз с парня. Вот он — о нем она мечтала еще с того дня, как Сальваторе ее откачал. Вот он — живой, настоящий и искрений. В его взгляде нежность, забота и ласка. Никакого накала эмоций, никакого негатива. Рядом с Деймоном душа иссушается, а сердце вырывается из груди. Рядом с Локвудом — спокойно и тихо. Этим бы стоило дорожить.

Елена не может. Елена сломалась. Деймон ее починил, но кукла-то все равно осталась с браком.

— Что с тобой было, расскажи мне! — прижимает ее к себе. Елена царапает руки о шипы роз и собственную бесчувственность, она и слова проронить не может. — Девочка моя…

«Не твоя», — внезапно и пронзительно. Елена отгоняет от себя эту мысль, ударившую как шаровая молния, отстраняется от Локвуда.

— Да… Заболела ангиной, температура высокая была. Все в порядке. Все в прошлом.