d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Навстречу шла молодежь: разрисованная и разряженная, с бутылками виски в руках, с сигаретами между пальцами. Парни и девушки громко смеялись, шутили и были навеселе. Тайлер бы наверняка примкнул к ним, если бы не его мрачный спутник. Хэллоуин ведь продолжался. Хэллоуин вообще-то никогда и не прекращается. Черноту душу ведь никто не прячет. Просто выражают ее раз в год, а в остальном же…

— США хотят вмешаться в дела «Безотцовщины», — безынтересно произнес Сальваторе. На самом деле, ему было плевать на политическую ситуацию в Мексике. Он вынужден был поддерживать этот разговор, чтобы делать вид, что ничего сверхъестественного не произошло, что все так же, как было раньше. — Собираются прекратить шествия и митинги…

— Уроды, — выругался Локвуд, словно обозлившись на Сальваторе за эту информацию. — Не прекратить они собираются митинги, а взять Мексику под свое крыло.

— Тебе-то что? — получилось апатично и не так взволнованно. Доберман старался не думать о Елене, о том, что вот именно на этом месте, при выходе, он спас ее от тех ублюдков в первый раз. Увидел ее полуобнаженной в первый раз. Курить захотелось еще сильнее, чем раньше.

— А то, что мексиканцам и так доставалось от нас постоянно, а теперь вот ее будут на международной арене растерзывать коршуны-супердержавы!

— А как же патриотизм? — Деймон впервые взглянул на друга без сомнений и внутренних терзаний. Политические настроения не были характерны для Локвуда. Для этого ребенка были интересны тусовки, девушки, аферы — процесс, в общем.

Но результат — результат был интересен, хотя раньше вообще значения не имел. Сейчас же Сальваторе видел перемену в своем давнишнем друге, постепенно приходя к выводу, что осень влияет не только на его жизнь.

— Патриотизм! — патетично произнес Локвуд, вытаскивая руки из карманов и впоследствии широко ими жестикулируя. — Что такое патриотизм в наше время, дружище? Чувство патриотизма нам прививают либо на День Благодарения, либо когда надо захватить чужие земли. Мол: «Поможем собратьям! Приютим их! Мы же американцы — демократы и либералы мира сего!». Чувство патриотизма нам прививают ни учителя истории, ни родители, а политики, когда тем нужны деньги, власть и роскошь! Чувство патриотизма нам прививают, когда надо идти лить кровь на чужбине, пока толстые дяди забивают в свои кошельки награбленные деньги!

Сальваторе остановился на полдороге, не в силах отвести взгляда от Локвуда.

От нового Локвуда, который сейчас не просто высказывал отношение к серьезной проблеме, не просто интересовался результатом, а болезненно реагировал на происходящее.

Но даже не это страшило и удивляло Добермана. Его поражало другое: то, что сейчас озвучивал Локвуд, может, и можно назвать инакомыслием, но в случае военного положения Тайлера обвинят в контрреволюции и измене родине.

Тайлера! Этого паренька, и мухи никогда не обидевшего.

— Ты что, совсем перепил? — прищурившись, произнес Сальваторе, вглядываясь в глаза Локвуда. В глаза нового Локвуда, которого видела Бонни, но о котором ни малейшего понятия не имел Сальваторе, знавший его не первый год. — Ты понимаешь ЧТО сейчас говоришь?!

— Более чем, — спокойно без пафоса ответил Локвуд. — Есть такое понятие как суверенитет государства.

Сальваторе быстро сократил расстояние между собой и своим другом. Его сердце отбивало ровный ритм, но Деймон ощущал каждый удар. Он был рад тому, что не только у него есть секреты и темные стороны его души. Но его пугало изменение в сознании Тайлера.

Свободолюбивых людей общество не любит. А такие как Локвуд свое мнение выражают всегда открыто. Тут же важен процесс: не важно что будет за его слова, важно донести мысль, которая так или иначе может повлиять на результат. На результат его жизни. Чьих-то взглядов. Чьих-то судеб.

— Нет чувства патриотизма в современном мире, Доберман, — выше подняв подбородок и снова засунув руки в карманы, произнес Локвуд. — Может, оно раньше и было, но теперь его нет. Потому что все хотят свалить из провинции в крупные города. Из крупных городов за границу. Патриоты — теперь такой же мифический народ, как и вампиры.

Теперь он сделал шаг навстречу. И теперь Сальваторе увидел решимость во взгляде Локвуда. Настоящую решимость. Не импульсивность и не вспыльчивость, а решимость.

— Но есть такое понятие как гражданин мира. И в данном случае, в данной ситуации, я не хочу быть и не буду псевдопатриотом.

Он не договорил свою мысль, но этого и не требовалось. Посыл Сальваторе смог уловить.

Тайлер развернулся и направился к выходу, не говоря больше ни слова.

И с этого момента Тайлер Локвуд смотрел уже не вперед, а себе под ноги, не оглядываясь и больше не произнося ни слова.

5.

Он так и не смог заснуть этой ночью, несмотря на усталость, переизбыток эмоций и алкоголь. В душе тлели угольки надежды, в душе возгорались искры любви. Все это в совокупности было причиной мрачных мыслей и бессонницы.

Тайлер освежился в душе и в восемь утра уже выехал в город, твердо решив сделать то, что ему пришло на ум. И он сделал. И в этот раз тоже был важен результат.