d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Он скрылся в зале. Гилберт сжала зубы, решив стерпеть это пренебрежение, а потом развернулась и направилась за Сальваторе. В комнате Деймон сидел на диване, готовясь снова закурить. Елена кошачьей и развалистой походкой подошла к дивану и села рядом. Деймон тем временем достал сигарету из пачки.

— Ты разрушил меня, — смиренно произнесла она, поворачивая голову в сторону мужчины и сжимая края дивана. Сальваторе на нее принципиально не смотрел: нагляделся уже вдоволь. — Я признаю это. Вчера вечером мы с Тайлером были вдвоем и…

Она ожидала, что он ее остановит. Бросит что-то типа: «Избавь меня от подробностей», но вместо этого Доберман с кривой усмешкой уставился на говорящую, явно наслаждаясь плодами своей работы.

— И я не могу с ним забыться, понимаешь? Потому что чувствую себя лгуньей…

— М-м-м, — он улыбнулся, медленно оперся о спинку дивана и зажал сигарету между пальцами, - так, он тебя еще не трахнул, да?

Раньше бы ее эти слова исполосовали. Раньше бы эти слова ее испепели, уничтожили, причинили жгучую боль. Но теперь девушка не чувствовала ничего, кроме одного: азарта. Ей хотелось еще и еще: этот безумный фламенко ей хотелось продолжать до тех пор, пока не наступит отдышка, пока не начнут подкашиваться ноги, пока сердце не начнет выпрыгивать из груди.

Пока она не испытает наслаждение и удалость.

— В том-то и дело, — она прикусила нижнюю губу, опуская взгляд и сжимая ноги. Она делала это преднамеренно, потому что ей очень хотелось отплатить той же монетой. — Но получилось не так, как мы того ожидали.

Она не смотрела в его глаза. Лишь повисшая пауза в воздухе говорила о том, что информация была воспринята… на полном серьезе. В начале так показалось, по крайней мере.

— И думаю, — продолжала девушка тихим голосом, — что это и не будет получаться, пока ты тут. Я уничтожена, так что твое желание сбылось.

Доберман затянулся. Он приблизился к девушке, желая выпустить дым ей в лицо. Желая увидеть, как эта врунья корчится в ласковых приступах удушья, как слезятся ее глаза, как она пытается откашляться.

Но он не стал этого делать. Его дым и так впитается в нее. Этого будет вполне достаточно.

Елена подняла взгляд. Она уже не впервой видела его так близко, не впервой чувствовала, что ее бросает в жар, что в ней пробуждается неопредолимое и неконтролируемое желание сделать что-то сумасшедше неправильное.

— А что тебе известно еще о моих желаниях? — его тембр в тишине с хриплыми нотками нашел отзвучие в ее душе. Девушка еще сильнее сжала ноги, но в этот раз она сделала это бессознательно.

Сальваторе медленно опустил взгляд с глаз этой мерзавки на ее губы, задерживая на них внимание. Он сидел близко по отношению к ней. Так близко, что эти оставшиеся ничтожные миллиметры будто и не существовали. Потом его взгляд спустился на ее грудную клетку, часто поднимавшуюся из-за сбитого дыхания. Доберман позволял себе так откровенно разглядывать ее уже не в первый раз.

Их «впервые» приобрели другой характер — «постоянные».

А потом в его внимании оказалась ее до неприличия короткая юбка. Слишком короткая для того, чтобы приходить в квартиру к одинокому мужчине, с которым Елену связывают столь амбивалентные отношения.

— Я тебя ненавижу, — прошептала она на выдохе, отворачиваясь в другую сторону, не в силах терпеть это внимание и не желая избавляться от него. — Если бы ты только знал как я тебя…

Она не договорила последнее слово. Определенность растворилась в сигаретном дыме сигарет Добермана, как и скромность. Как и трезвость ума. Мальвина хотела устроить скандал, но снова попала под воздействие азарта.

— Я тебя тоже, — он отрывается от созерцания ее, медленно опираясь на спинку дивана и тоже не договаривая необходимых слов. — Но это не мешает нам общаться.

— Это не общение… — уточняет она, сильнее сжимая ладонями края дивана. Ее дыхание окончательно сбилось: голос сникал на полуслове, а телу стало настолько жарко, что появилось чувство, будто кто-то повысил температуру в этой тесной комнате.

— Так зачем ты приходила? — спросил он, делая затяжку и смотря на напряженную ровную спину собеседницы. — Чтобы в очередной раз сказать мне то, что я и так знаю?

— Я решила бросить Тайлера, — выпалила девушка, все также не шевелясь. Понимая, что перебивать ее никто не собирается, Елена продолжила: — После всего, что случилось, я не могу с ним быть.

Она выдержала паузу. Она знала, что на нее смотрят в упор, что ее сверлят взглядом. Более того, Елена даже знала какой именно взгляд у Деймона. Но оборачиваться девушка не смела: она продолжала идти ва-банк.

— Так что можешь праздновать.

Она быстро поднялась. Она хотела было уйти, хотела, чтобы ее остановили, но ни тому ни другому не суждено было случиться. Шатенка медленно повернулась к Сальваторе, смотря на него сверху внизу, гипнотизируя его, концентрируя на себе все его внимание. Деймон прекрасно понимал, что Мальвина блефует, что ей в очередной раз просто нечего делать, и она пускается в этот пляс декаданса.

Но и ему тоже нечего делать. Он выжидает ее следующего шага.

— Ведь я рассталась с ним… Из-за тебя.