Да победит разум!

В результате игнорирования ряда исключительно важных фактов в рассуждениях Кана много и других изъянов. Во-первых, весь его баланс смертей основан на идее создания бомбоубежищ. Однако уже давно признано, что пройдет всего несколько лет, и появятся бомбы намного более мощные, чем современные, мощностью в 10–20 мегатонн, и тогда убежища станут бесполезными, даже если мы все заранее переселимся под землю. Он забывает, что намного легче увеличить мощность заряда, чем повысить надежность убежища или укрепить подвал[208]. Как говорит Моргенштерн в ином контексте (укрепление подвалов на случай нападения): «Такое укрепление создаст большую экономическую нагрузку на страну, чем нагрузка, которую должен будет взять на себя противник для того, чтобы увеличить мощь оружия, которое сведет на нет укрепление подвалов»[209]. Из этого следует, что, несмотря на все оптимистические выкладки, если гонка вооружений продлится еще пять лет, то нам, русским и большой части всего мира будут угрожать еще большие потери, чем полагает Кан, а может быть, и полное уничтожение.

Более того, Кан уделяет мало внимания психологическим и политическим проблемам, которые могут возникнуть, если согласно его же прогнозам все крупные города, в которых проживает треть населения и где сосредоточена половина благосостояния страны, будут уничтожены всего за несколько дней. Он бодро констатирует, что «некоторые страны переживали эквивалентные потрясения даже без специальной подготовки и выжили, сохранив свои довоенные достижения. В прошедшие годы такие потрясения продолжались годы, нарастали постепенно, но потрясение, с которым нам придется столкнуться при начале ядерной войны, случится всего за несколько дней. Для индивидуальной психологии отдельных индивидов (в противоположность эффектам организационным и политическим) это, скорее, хорошо, чем плохо. В то время как личности часто разрушаются в условиях многолетних трудностей и невзгод, привычки и взгляды, выработанные в течение всей жизни, не могут измениться у большинства людей в течение нескольких дней. Если все это бедствие придется принять, то с точки зрения устойчивости характера лучше пережить такое потрясение в течение короткого времени, чем жить в его условиях в течение многих лет»[210].

Поистине удивительно, с какой легкостью Кан здесь обращается с наиболее сложными проблемами психологии и психопатологии, не ссылаясь ни на какие научные данные, и даже оставляет вне рассмотрения такую помеху его теории, как травматические неврозы. Для психолога намного более вероятным представляется, что внезапное разрушение и угроза медленной смерти для большей части американского или русского народа вызовут такую панику, ярость и отчаяние, которые можно будет сравнить только с массовыми психозами в Европе во время средневековой эпидемии черной смерти.

Отсутствие каких-либо психологических знаний приобретает большую важность при рассмотрении единственной рациональной идеи – идеи об убежищах от радиоактивных осадков. Моргенштерн очень скупо касается этого вопроса:

«Длительность осадков определяет продолжительность времени, необходимую для пребывания в убежищах. Они малы, в них будут царить теснота и скученность; у людей будет развиваться клаустрофобия, им грозит недостаток пищи и воды, а также различные заболевания. Отчаяние может достичь такой степени, что люди предпочтут покинуть убежище, рискуя получить лучевую болезнь, а возможно, и погибнуть. Едва ли можно доподлинно представить себе психологическую ситуацию, которая может возникнуть, как и те проблемы, с которыми могут столкнуться обитатели таких убежищ. В сознании этих людей будет доминировать одна мысль, одно чувство: они оказались вовлечены в величайшее бедствие из всех, когда-либо постигших человечество.

Это действительно так и будет: черная смерть, зверства монгольских орд или любые другие масштабные бедствия случались на протяжении многих лет и поражали изолированные, далеко отстоящие друг от друга небольшие, по современным меркам, города. Здесь же катастрофа сразу поразит огромные площади, будет концентрированной по времени, но продолжаться будет вечно, если так выберет противник»[211].