Да помолчи уже, наконец. О чем мы говорим, когда говорим о любви

– Да, она все равно моя земля! – Он подошел к ней и наклонился над столом. – Нина, ты понимаешь разницу? Нельзя купить землю в резервации. Ты не знала? Я сдаю им землю в пользование.

– Поняла. – Она опустила голову и потрогала рукав лежавшей рубашки. – И они должны будут ее вернуть? Она все равно будет твоя?

– Как ты не понимаешь? – Он схватился за край столешницы. – Это аренда!

– А что мама скажет? – спросила Нина. – Она согласится?

Оба посмотрели на старуху. Но глаза у нее были закрыты; казалось, она спит.

– Тысяча долларов, – сказала Нина и покачала головой.

Тысяча долларов. Может, больше. Он не знал. Но даже тысяча! Он не знал, как к этому подступиться – оповестить людей, что сдает землю в аренду. В этом году уже поздно… но весной можно будет поспрашивать. Он сложил руки на груди и попытался думать. Ноги задрожали, он прислонился к стене. Постоял так, потом потихоньку стал съезжать по стене и сел на корточки.

– Это просто аренда, – сказал он.

Он смотрел в пол. Пол как будто наклонялся в его сторону, как будто двигался. Чтобы прекратить это, он зажмурился и закрыл ладонями уши. А потом сообразил сделать ладони чашечкой, чтобы раздался шум, словно ветра, гудящего в раковине.

Что на Аляске? [10]

Карл освободился в три. Ушел со станции и доехал до обувного возле своей квартиры. Поставил ногу на табурет и предоставил продавцу расшнуровывать ему рабочий сапог.

– Что-нибудь удобное, – сказал Карл. – На каждый день.

– Есть у меня кое-что, – сказал продавец.

Вынес три пары обуви, и Карл сказал, что возьмет мягкие ботинки бежевого цвета, в которых ногам было свободно и прыгуче. Уплатил продавцу и сунул коробку с сапогами подмышку. Идя, взглянул на свои новые ботинки. По дороге домой чувствовал, что нога его свободно перемещается с одной педали на другую.

– Ты новые ботинки купил, – сказала Мэри. – Дай-ка взглянуть.

– Нравятся? – спросил Карл.

– Мне не нравится цвет, но наверняка удобные. Тебе нужны были новые ботинки.

Он снова посмотрел на обувь.

– Мне нужно в ванну, – сказал он.

– Ужинать сегодня будем пораньше, – сказала она. – Вечером нас позвали к себе Хелен и Джек. Хелен купила Джеку на день рождения кальян, им его не терпится опробовать. – Мэри посмотрела на него. – Ты не против?

– Во сколько?

– Около семи.

– Это ничего, – сказал он.

Она вновь бросила взгляд на его ботинки и втянула щеки.

– Иди в ванну, – сказала она.

Карл пустил воду и снял ботинки и одежду. Немного полежал в ванне, а потом щеткой вычистил из-под ногтей тавот. Уронил руки, а затем поднял их к лицу.

Она открыла дверь ванной.

– Принесла тебе пиво, – сказала она. Пар окутывал ее и полз в гостиную.

– Через минуту выйду, – сказал он. Отпил немного пива.

Она села на край ванны и положила руку ему на бедро.

– Домой с войны[11], – сказала она.

– Домой с войны, – сказал он.

Она повела рукой сквозь мокрые волосы на его бедре. Потом хлопнула в ладоши.

– Эй, мне нужно кое-что тебе сказать! У меня сегодня было собеседование, и мне, по-моему, предложат работу – в Фэрбенксе.

– На Аляске? – спросил он.

Она кивнула.

– Что насчет этого думаешь?

– Мне всегда хотелось съездить на Аляску. Выглядит как, определенно?

Она опять кивнула.

– Я им понравилась. Сказали, что сообщат на следующей неделе.

– Здорово. Протяни мне полотенце, а? Вылезаю.

– Пойду на стол накрою, – сказала она.

Кончики пальцев на руках и ногах у него побледнели и сморщились. Он медленно вытерся и оделся в чистое, надел новые ботинки. Причесался и вышел в кухню. Пока она ставила ужин на стол, выпил еще пива.

– С нас крем-сода и что-нибудь пожевать, – сказала она. – Так что надо заскочить в магазин.

– Крем-сода и пожевать. Ладно, – сказал он.

Когда доели, он помог ей убрать со стола. Потом заехали в продуктовый и купили крем-соды и картофельных чипсов, и кукурузных, и закусочных крекеров с луковым вкусом. У кассы он добавил к заказу еще и горсть батончиков «Ю-Ноу».

– Эй, ага, – сказала она, увидев их.

Они вернулись к дому и поставили машину, а потом прошли квартал до Хелен и Джека.

Дверь им открыла Хелен. Карл поставил пакет на стол в столовой. Мэри села в кресло-качалку и потянула носом.

– Мы опоздали, – сказала она. – Они начали без нас, Карл.

Хелен рассмеялась.

– Всего одну, когда Джек пришел. Кальян мы еще не зажигали. Ждали вас. – Она остановилась посреди комнаты, глядя на них и ухмыляясь. – Поглядим-ка, что в пакете, – сказала она. – Ух ты! Слышьте, а я, наверно, эту кукурузную чипсину прямо сейчас съем. Вам дать, ребята?

– Мы только что поужинали, – сказал Карл. – Скоро и мы захотим.

Перестала бежать вода, и до Карла донеслось, как в ванной насвистывает Джек.

– У нас есть «Попсиклы» и «М-энд-М», – сказала Хелен. Она стояла у стола и вкапывалась в пакет с картофельными чипсами. – Если Джек когда-нибудь выйдет из душа – разожжет кальян. – Она открыла коробку закусочных крекеров и один положила в рот. – Слышьте, а вот эти очень хорошие, – сказала она.

– Даже не знаю, что о тебе сказала бы Эмили Пост[12], – произнесла Мэри.

Хелен рассмеялась. Покачала головой.

Из ванной вышел Джек.