Да помолчи уже, наконец. О чем мы говорим, когда говорим о любви

Они с Айрис вернутся за ней ровно через час и сорок пять минут. Заедут в скобяную лавку и потом в бакалею. Вернутся за ней в 5:45. Он снова проскальзывает за руль и мгновение спустя, заметив возможность, вливается в поток машин. По пути из городка вынужден останавливаться и ждать на каждом красном свете, наконец сворачивает влево на второстепенную и так жмет на газ, что их обоих немного вжимает в спинки. Сейчас 4:20. На развилке они сворачивают на асфальтированную дорогу, по обеим сторонам ее сады. Над верхушками деревьев – низкие бурые холмы, а за ними – иссиня-черные горы, увенчанные белым. От ближних рядов деревьев тени, чернея в обочины, ползут по мостовой перед машиной. В конце каждого ряда в садах белыми грудами навалены новые ящики, а под деревьями или насажены на ветви, или оперты об их развилки – лестницы. Он сбрасывает ход и останавливает машину, съехав на обочину поближе к одному дереву, чтобы Айрис можно было лишь открыть дверцу и достать до ветки. Та царапает дверцу, когда она ее отпускает. Яблоки тяжелы и желты, и сладкий сок брызжет ему в зубы, когда он кусает одно.

Дорога заканчивается, и они едут по запыленной грунтовке к самому краю холмов, где заканчиваются сады. Хотя он еще может проехать дальше, свернув на береговую дорогу, которая бежит вдоль оросительного канала. Сейчас канал пуст, и крутые грунтовые откосы сухи и осыпаются. Он переключился на вторую передачу. Дорога круче, вести машину труднее, и едут они медленнее. Машину он останавливает под сосной у шлюза, где с холмов спускается канал, чтобы соскользнуть в круговой цементный желоб. Айрис кладет голову ему на колени. Почти стемнело. Машину продувает ветром, а разок он слышит, как поскрипывают верхушки деревьев.

Он выбирается из машины закурить, подходит к ободу холма, смотрящему на долину. Ветер окреп, воздух холоднее. Под ногами у него трава редка, и в ней несколько цветочков. Сигарета описывает короткую изгибчивую красную дугу, кружа вниз в долину. Шесть часов.