Да, волчье мясо — харч не сладкий,

Всхлипывали весла, всплескивала вода, шуршала в камышах выпь-бессонница, далеко за холмом зве-нели кузнечные молоты.

— Не то слушаешь! — Айша сложила ладонь пяст-кой, прикрыла ею ухо Бьерна. — Слушай так.

Бьерн попробовал. Понемногу обычные звуки-звон, шелест, плеск — стали растекаться, превраща-ясь в ровный слитный шум. А из него, будто капель по первому теплу, одинокими каплями засочились со-всем другие шумы, куда более невнятные, зато глу-бинные, минующие рассудок, затрагивающие душу. Тихой перекличкой, сливаясь со звоном молотов, за-стучали копыта четырех небесных всадников (Небесные всадники — ветры.). Они скакали берегом, сопровождая корабли, тяжело ды-шали, сдерживали своих не ведающих устали коней. Младший, западный, отставал от братьев, иногда окликал их, принуждая остановиться. В плеске волн слышался плач Берегини, которую, пользуясь глубо-кой дремой старого хозяина вод, мучила уродливая Албаста. Из-за заросшего осокой мыса долетело не-громкое мяуканье вышедшей прогуляться Земляной Кошки. Ей в ответ засмеялась в соседнем перелеске хитрая Уводна.

Айша отняла руку от уха Бьерна. Обычные звуки нахлынули на ярла внезапным резким грохотом.

— Ты всегда это слышишь7 — Собственный голос вдруг прозвучал для него чересчур громко.

— Этот — Болотница отбросила со лба челку, гру-стно улыбнулась. — Раньше — да, а теперь только из-редка. Но это просто пересуды лесных, ветряных да водяных нежитей. А вот когда выйдет луна, загово-рят совсем другие духи.

— Какие? — Разговор заинтересовал ярла.

Айша обрадовалась. Она все-таки сумела отвлечь его от мыслей о княжне. Пододвинулась ближе к Бьер-ну, подоткнула юбку под пятки, избегая оседающей на палубу ночной сырости.

— Духи, которые когда-то были людьми, — обме-ни, волколаки, ерестуны, блазни, игоши (В славянской мифологии: обмень — ребенок нечистого ду-ха, обменянный на человеческое дитя; волколак — вампир; ере-стун — мертвый колдун, покидающий свою могилу, чтоб вредить людям; блазень — тень, призрак; игоша — ребенок, утопленный матерью.). Многие... Их простым людям лучше не слышать.

— Простым? — насмешливо намекнул Бьерн.— А тебе?

— Наверное, и мне тоже, — ничуть не смутив-шись, кивнула Айша. — Они, если заметят послуха, могут и жизни лишить. Они чужаков не любят.

Игра в камни на корме закончилась. Скальд Торт-лав затолкал выигранные камушки в кошель на поя-се, завалился на спину — спать. Его приятели тоже понемногу угомонились. Кто-то еще ворочался, оты-скивая положение поудобнее, другие уже сопели, по-грузившись в сон. Зато Рюрик, наоборот, проснулся, сел, протирая руками глаза. Желтоглазый берсерк пе-решагнул через ноги Айши, плюхнулся рядом с ним.

— В Лабу придем на рассвете, не ранее. Выспись, покуда можешь, — сказал сердито.

Харек не таился. Ведь те хирдманны, что гребли, не вслушивались в чужие разговоры, а те, что отды-хали от гребли, спали.

— Не хочу. — Мальчишка приглушил зевок ладо-нью. — Как думаешь, мы увидим короля франков, ко-гда придем на его землю? Говорят, он ходит в золотой одежде и пьет из кубка, сделанного из прозрачного се-ребра. Такого чистого, что в нем отражается все вокруг.

— Не знаю.

Драккар отклонился влево, обогнул маленький ост-ровок, посреди которого на упавшем сухом дереве сиде-ли две крупные чайки. Корабли двигались так тихо, что птицы даже не встревожились. Лишь одна поверну-ла голову, будто рассматривая вереницу непонятных огромных рыбин, вылезших из речной воды. Рюрик хлопнул в ладоши, спугивая птицу, засмеялся, когда она, пошлепав крыльями, лениво взмыла в воздух.

— Береги себя, — уткнувшись в грудь Бьерна, Ай-ша обвила руками его шею. — Я умру, если не смогу тебя защитить.

Драккар содрогнулся, под днищем что-то громко за-скрежетало. Громко выругался Харек. Застучали быст-рые шаги, мимо Айши пробежали несколько хирдман-нов, сунули в воду длинный шест, принялись сталки-вать корабль с нежданной мели. Налегая на шест, они то и дело ворчали друг на друга, покрикивали, ругали за баловство озерных троллей. Бьерн сбросил руки бо-лотницы, вскочил, перегнулся через борт. Всматрива-ясь в темноту внизу, сообщил:

— Похоже, коряга.

— Хороша коряга, чуть драккар не перевернула!— фыркнул кто-то.

От шума и качки проснулся Кьятви, завертел то-щей шеей.

— И-и-и-иэх! — Сразу шесть воинов уперлись в шест грудью. Драккар повело в сторону, днище затряслось и противно засипело. Айша завалилась боком на плечо Рюрика. Тот поддержал ее, но тут же отстранился, словно ее прикосновение было ему неприятно.

Вода с правого борта хлюпнула, заплескалась убе-гающими под камыши волнами. Одолев препятствие, драккар вновь двинулся вперед. Айша привстала на колени, разглядывая всплывший кривой ствол старо-го дерева. Отдаляясь, он печально качался за кормой корабля. Изрытая морщинами кора блестела в закатном свете, обломки сучьев выпирали скрюченными пальцами, на самом конце ствола блестели звенья же-лезной цепи.

— Табань, табань! — вновь взвыли сразу несколь-ко голосов.