Да, волчье мясо — харч не сладкий,

Айша просидела в заточении день и еще ночь, то по-гружаясь в странную тяжелую дремоту, то ненадолго выныривая из нее. Серая тень не возвращалась и к ут-ру стала казаться лишь обрывком одного из снов. Гла-за понемногу привыкли, в короткие мгновения бодр-ствования Айша могла разглядеть свою темницу. Она оказалась маленькой, совершенно круглой, даже пол был с круглым углублением в середине. Поутру пошел дождь, и сочащаяся из-под двери вода собралась в цен-тре землянки грязной лужей. С потолка и стен свисали остатки каких-то кореньев, от земляных стен пахло сы-ростью и плесенью. Почти всю землянку занимали ста-рые оглобли, на них, будто на телегу, были навалены всякие ненужные вещи — плетеные корзины с рваны-ми дырами, обломки бочки, жердь для сена, две подко-вы, белый от плесени хомут, кувшин с отбитым гор-лышком, кусок старой рыбацкой сети.

Подбив под себя всю эту рухлядь, Айша кое-как уст-роила себе мягкое сиденье, залезла на него, подобрав ноги, и постаралась подумать о чем-нибудь хорошем.

"Ежели человеку худо, он обязательно должен ду-мать о хорошем», — когда-то давно, когда она была еще маленькой и жила в Затони, в большом доме, со-ветовал дед. Дед был из тех, кто умел разгадывать знаки богов. Иногда его советы помогали. Из детства Айша помнила, как бродила с дедом по болотам, ти-хие вечера в теплом доме и быстрые пальцы старой Букарицы, плетущей пряжу в дедовском подполе.

Сорвавшаяся с потолка капля пронзила холодом кожу, прервала теплые воспоминания, перенесла бо-лотницу в самые их глубины. Перед глазами встали скользкие стены огромной ямы, в ушах зазвенели мо-лящие голоса, стоны, рыдания. За нею накатила ти-шина — мертвая, ледяная, страшная. Тьма дотяну-лась до Айши влажными лапами, закутала ее в холод-ный саван...

Дверь распахнулась так внезапно, что болотниц» вскрикнула. Свет хлынул внутрь, вместе с ним в тем-ницу просунулась нечесаная голова Харека.

Судя по оплывшему лицу и красным глазам, ночь Харек провел за веселым гуляньем. Рубаха на нем болталась без пояса, в вороте виднелась багровая из-вилина старого шрама, пересекающего горло берсер-ка. Этот шрам оставила рука Айши в память о преж-нем хевдинге Волка — Белоголовом Орме.

— Выходи. — Харек осклабился, забелел зубами.— Ночь принесла нам милость Асов (Асы — боги (Один, Тор, Ньерд, Бальдр, Хеймдалль, Локи и т. д.).).

Айша вылезла из землянки.

День клонился к полудню, но дождь еще накрапы-вал. Невдалеке темнели круглые крыши странно мол-чаливых домов усадьбы. Переминались под навесом лошади, устало мычала недоенная корова.

Айша поежилась. Желтоглазый засмеялся.

— Ступай к Кьятви. Он ждет тебя за южными во-ротами.

На прощание он махнул болотнице рукой, перебе-жал двор и скрылся за большой избой. Проводив его взглядом, Айша направилась к южным воротам.

Стражи на вышке у ворот не оказалось, Кьятви одиноко стоял на дороге. На нем была длинная шуба из лисьего меха. Мех намок, обвис некрасивыми клочьями. С подола на ноги старика стекала вода. Кьятви опирался на меч, горбил плечи. Когда болот-ница подошла, он покосился на ее осунувшееся ли-цо, сказал:

— Это был трудный день. Мы все устали. Надо ид-ти к драккару.

Айша не спорила и старалась не смотреть по сто-ронам. Ее настораживала тишина, повисшая над еще вчера таким шумным двором. И безлюдье...

Уставившись в землю перед собой, болотница по-брела прочь из усадьбы. Она чуяла беду, но боялась спрашивать о ней, как будто расспросы могли сделать все еще хуже. Рядом с ней, тяжело подволакивая но-ги, топал старый урманин, тяжело дышал.

— Впервые после потери драккара Харек пока-зался мне довольным, — тихо, только для того чтобы спугнуть давящее на плечи молчание, сказала Айша.

— Волк нашел то, что жаждал найти. — Кьятви приложил руку к груди, сморщился от боли. Другая рука, державшая меч, вдруг задрожала.

Айша подхватила старика, помогла ему доковы-лять до обочины, усадила на мокрую траву. Затем взя-ла меч из дрожащей руки, положила рядом. Шуба Кьятви распахнулась, открывая красную от крови ру-башку. Болотница охнула, потянулась к подолу юбки, ухватилась за края шва, дернула. Ткань затрещала, разошлась. Зацепив зубами край, болотница оторва-ла от юбки небольшой клок, быстро прижала к ране Кьятви.

— Не переживай. Это царапина. — Кьятви попро-бовал улыбнуться, но не смог, скривился, потрепал болотницу влажной и твердой, как доска, ладоныо по плечу. — Ты не сможешь остановить валькирий, когда они придут за мной. А без них я не покину этот мир.

Он пытался шутить. Поддерживая его, Айша вы-давила улыбку. Рана на груди старика была глубо-кой, сразу было трудно определить, докуда она дотя-гивается.

Нынче ты слишком мокрый и грязный, чтоб приглянуться валькириям, — усмехнулась болотни-ца. — Пожалуй, все обойдется.

— Не для всех, — Кьятви покачал головой.— Видишь эти пустые дома? Этой ночью все люди из усадьбы были в крепости. Ни один из них не вер-нулся.

— Почему? — растерялась Айша.

— Рагнар, — коротко пояснил старик.