Да, волчье мясо — харч не сладкий,

Толпа затаила дыхание, вслушиваясь в напевную речь монаха. Люди ощущали, как где-то рядом гуля-ло незримое зло. Холодком страха оно заползало под простые крестьянские рубахи, будоражило страшны-ми видениями мысли горожан, проникало похотливы-ми желаниями в мечты засидевшихся без мужской ласки, перезрелых девок.

— Это как? — оборвав напряженную тишину, уди-вился эрул.

— Как истинная вера созидает добро, невозможное для неверующего, так козни сатаны могут вершить зло, недоступное добрым людям, — сообщил монах.

— Какие там козни! Дрых этот страж, как хорь на заморозке, — шепотом съязвил стоявший подле Сигурда крестьянин.

— Верно, зло, искушение.

Услышав знакомый голос, Сигурд вздрогнул, вы-тянул шею. Он не ожидал, что рыжий слуга вмеша-ется в разговор властителей, однако тот уже стоял перед Рагнаром, мял в руках шапку, переминался с но ги на ногу.

— Видел я ее ночью. Голая шла по двору... Вернее. не шла — кралась, будто тать. А я, как только взгля-нул на нее, так мигом уснул.

Те, что стояли ближе и расслышали слова рыже го слуги, заохали, зашумели. Кто-то принялся крс ститься.

Понимая, что пропускают нечто важное, люди и; задних рядов навалились на впередистоящих. В дав ке кто-то громко выругался, запищал ребенок. Речь слуги полетела, передаваясь из уст в уста и обрастая новыми подробностями. Площадь забурлила, толпа надвинулась на окруживших помост урман. Харек по тянул бич, Бьерн перехватил удобнее клевец, Рагнар зло зыркнул на графа. Опомнившись, правитель под нял руку, заверещал:

— Стойте, жители города Гаммабурга1

Стоять никто не собирался. За спиной Сигурда вы крикнули:

— Сучка дьявола! Бей ее!

Вслед за словами в колдунью полетел ком земли. шлепнулся на помост, рассыпался. В ответ свистнул бич берсерка, располосовал надвигающуюся толпу на двое. Толстая грудастая баба схватилась за плечо, у нее из-под пальцев брызнула кровь. Чернобородый мужик в кожаном переднике кузнеца подхватил ес, заметил кровь, побагровел:

— Ах ты, выродок!

Шагнул к Хареку. Тот жахнул бичом ему по рожа . Кузнец закрыл ладонями лицо, упал. Забыв про собственную боль, грудастая баба рухнула подле него на колени, завыла. Теперь всем стало безразлично, куда и как исчез рыжий жеребец. Толпа почуяла кровь, закипела, задвигалась, выталкивая назад тех, кто слабее и трусливее.

Сигурд принялся пропихиваться к людям Бьерн« У него не было оружия, но он даже не подумал об этом. Бонд подчинялся древней силе, толкающей его навстречу драке.

На помост полетели камни. Маленькая колдунья присела на корточки, съежилась, закрыла голову руками. К ней одновременно запрыгнули Рюрик и Тортлав. Оба тонкие, юные, светловолосые, больше похожие на ангелов, что были нарисованы на кар-тинках в монастыре, чем на воинов. Встали по обе стороны от колдуньи, защищая от камней, набросили на нее плащ, вытащили мечи. О чем-то требователь-но загудел голос Рагнара, но был заглушен ржанием лошадей. Брат графа, дергая поводья и сминая ко-нем горожан, выбрался из толпы, поскакал к крепо-сти. Ему навстречу уже бежали воины Бернхара, на ходу натягивая кольчуги, надевая шлемы. Лучники лезли на уступы в стене, брали на прицел оставшие-ся у пристани корабли северян. Заполыхали огни-факельщики готовились поджигать стрелы. Что-то повелительно выкрикнул Бьерн.

Услышав его, ведьма выпрямилась, прислонилась спиной к столбу, закрыла глаза. Ее губы зашевели-лись, выплескивая незнакомые Сигурду слова. Она говорила совсем негромко, однако непонятные, не имеющие никакого смысла, загадочные фразы тягу-чей патокой плыли над площадью, вливались в уши, глушили прочие звуки. Певучая речь набирала си-лу, нарастала, заставляла людей замирать на месте, застывать, словно изваяния, а ведьма уже шла по помосту навстречу толпе, широко разведя руки и шурша длинной юбкой. Сползший плащ волочился за ней тяжелым шлейфом. Первые ряды попятились.

— Господи, спаси нас! — всхлипнул кто-то.

— Господин — вторя ему, зашелестели голоса.

— Господи!

Словно отзываясь на их мольбы, сминая колдов-скую песню Айши, в монастыре зазвонили колокола. Звон был необычный — гулкий, грозный.

Подле Сигурда очутился прежний крестьянин. Протиснулся, распихивая людей локтями, сорвал с башки шапку, принялся креститься. Люди вдруг за-молчали, стали толкать Сигурда, сбиваясь в сторо-ну. Бонд поднялся на носки, вытянул шею.