Да, волчье мясо — харч не сладкий,

Возле побережья Фландрии Клешня отстал от вой-ска и тремя драккарами напал на маленькую берего-вую деревушку. Добычи он не взял, но перед смертью один из тамошних вилланов (Во Франции, Италии, Германии ГХ века вилланы — это лич-но свободные, но зависимые от феодала крестьяне.) рассказал Триру, будто от кого-то из своих более удачливых и богатых соро-дичей слышал, что Лотарь собирается начать войну против своего брата Карла Лысого и многие из баро-нов Карла готовы перейти на сторону Лотаря. Клеш-ню это известие порадовало, однако фландрийца от смерти не уберегло, — на свой корабль Клешня явил-ся, таща в руке его отрезанную голову. Триру понра-вилась мысль насадить голову на пику и закрепить вместо факела на носу своего корабля. В проливе у бе-регов Англии поднялся ветер, и голову бедолаги вил-лана смыло в море. Не сильно расстроившись, Трир пообещал заметить ее другой, более значимой — ба-ронской или графской. На заявления Клешни Рюрик ответил, что наличие вражеской головы на борту ко-рабля еще не говорит о наличии головы у его хевдин-га. Трир обиделся и даже попытался вызвать маль-чишку на поединок, но возможную ссору прервал по-доспевший Рагнар.

— Недостойно тем, кто в скором бою станет брать-ями, драться из-за обидного слова, — сказал он.

Хевдинги его послушали: помирились, пожали друг другу руки.

Сигурду казалось, что все это случилось очень дав-но, он утратил счет дням, сменявшим друг друга, как облака на небе. Словно в базарной толчее, в их спешке сипели весла, мелькали дома незнакомых усадеб и городов. Руки немели от гребли, а по ночам ноющей болью ломило усталую поясницу. После вы-ходки Трира с головой фландрийца и бури, снесшей ее в море, бонд перестал задумываться, куда и зачем стремится их драккар. Его душа покрылась коркой безразличия. Остались лишь обрывки странных, до-тянувшихся откуда-то издалека снов: теплый и без-заботный Каупанг, сияющая улыбка маленькой ведь-мы, окровавленное лицо Кьятви, расходящиеся под руками монаха камни... Приходя из прошлого, сны навещали Сигурда, когда он, скорчившись после гребли под плащом из телячьей кожи, жевал сухую и твердую, как щепа, рыбину, или когда лежал без сна, накрывшись тем же плащом и взирая в усеян-ное звездами небо. Иногда, предаваясь воспомина-ниям, он засыпал, и воспоминания обрывались. Их заглушали хриплые голоса хирдманнов, плеск волн и скрип старых уключин.

Этим утром его разбудил Тортлав. Лицо у скальда было веселое, серые глаза радостно блестели. Не ве-дая причины его радости, Сигурд отбросил плащ:

— Что случилось?

— Случилось? — Скальд широко улыбнулся, вы-прямился, развел руки в стороны, словно показывая бонду весь мир. — Смотри, Сигурд1 Вот земля, при-званная дать нам богатство и славу1

Сигурд и хотел бы, но ничего не смог увидеть из-за спин хирдманнов. Немногие еще гребли, большин-ство же толпились у бортов. Те, которые, как Сигурд, просыпались после отдыха, тут же вскакивали, тяну-ли шеи, будто видели нечто удивительно прекрасное.

Бонд поднялся, растолкал плечами прильнувших к бортам воинов, сонно заморгал. Больше не было внешнего моря и одиноких каменистых прибрежных островков. Снеккары Рагнара шли вдоль плоских, по-крытых едва пробивающейся из-под земли травой бе-регов. Справа от драккара Рюрика, плавно покачи-ваясь на спокойной воде, двигался головной корабль самого Рагнара. Слева под громкое уханье кормчего налегали на весла хирдманны Трира.

К Сигурду подошел Тортлав, коснулся борта, меч-тательно окинул взглядом ровную полосу полей.

— Сена, — певуче произнес он. — Сена — великая река франков...

— Нейстрия (Нейстрия — древнее название части Франции (в устье Се-ны и чуть севернее). ), — поправил его кто-то из хирдма-нов. — Страна франков...

— Нейстрия, — устало повторил Сигурд.

Друзья волков В веселье Скегуль Добыли славу, Когда в Нейстрии Даятель злата Искал сокровищ...(Автор подражает скальдической поэзии викингов, исполь-зуя кеннинги — образные сравнения. Друзья волков — воины, ве-селье Скегуль — битва (Скегуль — имя одной из валькирий), дея-тель злата — конунг. В переводе весь стих звучит так: «Воины в битве добыли славу, когда во Франции конунг искал сокрови-ща».)

Так пел Тортлав о походе по Сене. А Сигурд сло-жил другую вису. Она была не столь красива, как виса Тортлава, но разве можно сравнивать скальда с бондом в умении слагать слова? Сигурд никому не рассказал свою вису, но он-то знал, что она гораздо правдивее, чем песня скальда. Она звучала так:

В потехе брани, Под плач и стоны, Волкам подобна, Питалась кровью Несчастных франков Рагнара стая...

Сигурд не солгал ни строчки. В крови, дыму, зво-не мечей он стал забывать о страхе и боли. В малень-ком замке, недалеко от Руана, ему разрубили руку, но кость не задели. Гримли Вестфольдец помог ему перевязать рану взятой в том же бою тканью. Сигурд плохо помнил тот бой, он терялся средь многих дру-гих, мелких и больших стычек...