Да здравствует король (СИ)

Нет, след от укола не болел, болело что-то глубоко внутри, в кровь разбитое еще прошлой ночью. Ведьмачка чувствовала, как оно больно срастается внутри нее, как раны медленно затягиваются злостью, не избавлением. Эльф молчал, карета продолжала катиться вперед, и дорога ее проходила мимо знакомого девушке замка. Светло-красный камень его стен отливал зловещим блеском, флаги реяли высоко в облаках, и погода расходилась, пока время мерно клонилось ко сну.

Они проехали мимо, не затормозили у широко распахнутых в ожидании дверей. Копытца лошади цокали по вычищенной до блеска брусчатке, колеса продолжали дребезжать. Цирилла непонимающе прислонила ладонь к стеклу, оставив на его гладкой поверхности след своих тонких пальцев. Девушка вздохнула, оборачиваясь к королю, ждущему ее растерянного взгляда. Тот молча смотрел в ее сторону, пока не услышал такой желанный вопрос.

– Куда мы едем?

Губы Эредина искривила усмешка, уголок их медленно взметнулся вверх. Девушка непонимающе переводила взгляд от спутника к окну, следила за тем, как меняется лежащий за стеклом пейзаж. Быть может, она так разгневала его, что и Ген не смог спасти, растянуть терпение? Вдруг Цириллу везут на казнь, вдруг ее вновь заточат в утерянном на краю света домишке? Страх бил по ребрам.

Извозчик вел карету осторожно, конь шел медленно, не спотыкаясь, не меняя темпа, походка его заставляла салон мерно трястись. Расстояние между Цири и ее королем составляло всего одну длину ее бледной ладони – протяни руку чуть дальше, можно будет ощутить шелк его одежды, согретой молодым телом, его жар, его ладонь на своей.

– Креван же первый, кого ты встретила в этом мире, да? – спросил эльф, но ответа не дождался. – Я понимаю, что тебе хочется доверять именно ему, Цири, видеть защиту в нем, как в том, кто сопровождал в этом мире еще твою родственницу… защиту. Если ты хочешь защищаться с чьей-то помощью, конечно.

– Зачем ты это говоришь? – тихо спросила девушка, не осознавая происходящего.

– Затем, Ласточка, что не хочу поддерживать твои заблуждения. О, пусть в твоей голове и пропадут розовые картинки с несбыточными надеждами, поубавится страсти, но правда все же пойдет тебе на пользу.

– Я знаю достаточно правды об этом месте и об эльфах, что меня в нем окружают.

– Нет, – горько ответил Эредин, давая понять, что продолжать беседу дальше не намерен.

Карета мчалась молча, она шла по тонким улицам, минуя дома с их узкими тротуарами. Нет, ее не собирались убить, то было большим плюсом. Прохожие вокруг редели, их становилось все меньше и меньше, наряды проходящих мимо эльфов тускнели и теряли свой лоск. Король вез ее к самой окраине, к районам, что не входили в класс лучших представителей рода, огораживали эльфийскую элиту от рядовых граждан, что все еще были счастливее и богаче людей соседнего мира.

Цири медленно вязла в болоте собственных мыслей. Если общество эльфов также разделено на классы, если в их радужном мире существует то же угнетение, что и в мире людском, отчего те решили, что чем-то лучше ее грешного племени? Выше? Благородней? Ведьмачка помнила, как по праздникам бабушка ее отдавала нищим по монетке, как она подавала в храме, как жалела бедного уличного сироту, распоряжаясь подать ему недоеденную прислугой булку. Но делала ли бабушка что-то, чтобы действительно поменять ситуацию, чтобы у бедняков была работа, а у сирот – теплый кров? Нет, не так, как могла бы.

И в том не было ее вины. Правители, будь то люди или эльфы, краснолюды, низушки, нильфгаардцы или северяне, даже единороги, табуном сбегающие от Охоты – привыкли думать лишь о большинстве – в самом начале, о классе, поддерживающем его лидерство – после нескольких лет во главе. Беднякам остается лишь одна монетка, лишь надкусанная булка, подачка на раз.

Карета остановилась, Цири громко вздохнула, чувствуя, как качнулась вперед от резкого торможения. Ладонь эльфа удержала ее от падения, Эредин не произнес ни слова, а ведьмачка решила, что благодарности жест его не заслужил. Цири потянулась к ручке, надеясь как можно скорее убраться от спутника, выбраться из дрожащей кареты и подышать прохладным воздухом пустой улицы.

Прохожих, верно, было немного, район дышал тишиной, скорбной отчужденностью от мирских благ. В эльфийских гетто не было ни крыс, ни помоек, ни мерзкого запаха на каждом углу. Только бесцветные дома, заполненные доживающими свой век. Карета остановилась у старого каменного дома, что вот уже многие века стоял на отшибе. Эльфы бродили вокруг него, словно невзначай бросая взгляды на короля и его спутницу, кто-то отвешивал Эредину поклон или улыбку, кто-то угрюмо отводил взгляд. Цири, получившая долю образования в ведьмачьей школе, понимала, что за глупыми любопытными взглядами скрывается умелая слежка старых солдат.

– Твое платье слишком дорогое и слишком домашнее для этого местечка, – признался Король, подавая Цири руку. – Иди сюда, Зираэль. Они должны знать, что ты со мной.

– Ты можешь им сказать, – фыркнула девушка, тут же прикусив язык.