Повторяю вновь Вам предложение, которое сделал весной, — писать в «Печ<ать> и Рев<олюцию>» о французск<ой> литературе. Напишите: 1) нужно ли Вам это, 2) размер, 3) как часто могут печатать, 4) какой гонорар. Привет.
P.S. Получили ли Вы «Рвача»? — я Вам его выслал. Пожалуйста, присылайте мне «Печать и Революцию».
Впервые — Х2, 122. Подлинник — РГАЛИ. Ф.1328.Оп.1. Ед.хр.379. Л.6.
<Из Парижа в Одессу,> 18/10 <1925>
64 avenue du Maine
Милая девочка, Вы, наверное, уже получили мое письмо и знаете, чем диктовалось <повреждение листа> глаз оправляется и я вновь сел за работу.
<повреждения> глупо <1 слово нрзб> Вас, чтобы Вам стало чуть легче! <лист сильно поврежден> вопрос о моем приезде в Россию этой зимой почти <решен> Повреждения листа> это не на бумаге)
<Не забывайте> меня. Я — с Вами.
Впервые. Подлинник — собрание составителя.
<Из Парижа в Москву,> 23 октября <1925>
Дорогой Владимир Германович, вчера весь день разыскивал у кого бы призанять денег, чтобы отправить Вам жалостливую депешу, а сегодня пришло от Вас печальное письмо. Скверно живется нам, русским писателям, быстро нас жалуют, быстро разжаловывают, ругают за разные идеологии, а харча не дают. Причем Вы в Москве — рядом с Вами редакции и и<здательст>ва, где всегда можно получить в отчаянии аванс. А здесь… Положение мое препоганое. Но Вы сами понимаете и поэтому ограничиваю сантиментальную часть письма этими общими сетованиями.
1. О «Рваче». — Вы не отвечаете мне, есть ли надежды провести его в строго советском и<здательст>ве
с предисловием Членова (с последним я говорил и он согласен). Далее — м.б., Иваново-Вознесенская «Основа» проведет его у себя с предисловием Петра Когана (этот наверное захочет, а мне все равно).Далее — в Госиздат
е тоже все переменилось, Ионова, кажется, нет. М.б., они согласятся с предисловием, разумеется.Дорогой Владимир Германович, выясните это, пожалуйста! Я отсюда бессилен. Если условия и будут хуже, чем мы думали прежде, — все равно.
Не знаете ли Вы, каково мнение
о «Рваче» в соответ<ствующих> кругах? От этого все зависит.2.0 «Кафэ». Неужели их некому продать? Ведь издают же у нас «трудную» прозу — Пастернака или Мандельштама. Все-таки мое имя, думаю, обеспечивает 5 тысяч тиража.
2-я книга новая. Что касается Ленинграда, то я пишу об этом сегодня Федину, но ведь рукопись у Вас.
Если Вам удастся продать «Кафэ», то, бога ради, переведите мне деньги сейчас же и телеграфом
— у меня (опуская вопрос об) на 6000 фр<анков> кредиторы, которые терзают меня прямо-таки классически.3. «Жанна» — расплатился ли за нее окончательно издатель? Экземпляров я не получил, а между тем они мне необходимы.
Принудите его выслать мне авторские экз. бандеролями, а квитанции показать Вам.4. 25 долларов я не
получил.5. Как я уж писал Вам, швед (Стендер) в восторге от Ваших книг и хочет переводить их.
Спишитесь с ним.
6. У «Геликона» здесь ничего не вышло, но я серьезно надеюсь на включение «Мыш<иных> будней» в русскую коллекцию и<здательст>ва «Nouv
Глаз мой внешне поправился, но вижу я им слабее прежнего и работаю с трудом. Серьезно подумываю о поездке в Москву примерно к февралю на всю весну и все лето. Но удастся ли это (материально), не знаю.
Простите все муки, которые Вам причиняю. Пишите! От Любови М<ихайловны> и меня сердечные приветы.
Впервые.
<Из Парижа в Ленинграда 25/Х<1925>
Дорогая,
письмо сие будет лаконичным и строго деловым, ибо я голоден, зол, преследуем кредиторами, как Наполеон в молодости и Бодлер в старости. «Старый друг стоит новых двух» — следовательно, ты стоишь Федина + Тихонова или Ионова + всех «напостовцев». Правильно? Итак, ты здорова и бодро смотришь на жизнь. Ты плавала по Каме и любишь романтику[1121]
. Следовательно, ты должна выручить меня, который не плавал по Каме, не смотрит бодро и… т. д.1) Мной написана, как тебе известно, маловнятная книга «Условные страдания завсегдатая кафэ» (мне она внятна и даже приятна). 11 рассказов. 7 печ<атных> листов. Часть рассказов у тебя и у Федина. Рукопись в готовом для печати виде находится в Москве, у В.Г.Лидина (М.Никитская, 8, кв.6) и м.б. тобой вытребована в любой момент. Нужен издатель. Условия 125 р. за лист при тираже 5000, 175 при 10 000. Если это много, можно сбавить, но мелочь — по 10 р. с листа. Обязательное условие (помню эпопею с Лившицем!) — расплата на месте. Да, книга абсолютно цензурна. Вещи новые, этого года, и, за исключением 2 рассказов, нигде не появлялись. О том же я просил Федина. Координируй — с ним. Если удастся, деньги молю телеграфом!