Daigaku-kagami (СИ)

Тим, а ты веришь в чудеса? Нет? И почему же так категорично? Наверное, ты чувствуешь себя таким одиноким и всеми забытым здесь, что даже перестал на что-то надеяться. Не грусти, не отчаивайся — все хорошо. Младшие сестренка и братик ждут тебя дома и поддержат любое решение, потому что они верят в тебя. И ты тоже верь, ладно? Помни, что ни на секунду нельзя терять веру в свои силы. Иначе как ты докажешь всем, что ты самый лучший? Ты ведь так стараешься прилежно учиться… Только зачем? Чтобы получать хорошие оценки? Нет, ты заблуждаешься, милый, просто пытаешься изобразить из себя этакого отстраненного и гордого одиночку, хотя не являешься им на самом деле. Ты сам себя обманул, но сегодня особый день, и любое твое желание может быть исполнено. Попробуй забыть обо всем, что тебе мешает, на пару секунд, и понять, чего же ты хочешь на самом деле. Ну, так что же?

«Я хочу просто разобраться в себе».

А вот Андрессу, как казалось со стороны, не приходилось даже особо напрягаться, чтобы изобразить ледяного мальчика. Без эмоций, без страха, без огня. В его темных синих глазах, блестящих, только когда он думал о брате, можно было погрязнуть, словно в трясине, и хотя зрителям они были практически не видны, все до одного попались в его ловушку. Тим, сообщив, что решил наведаться в теплые края, исчез со сцены, а Хонда в это время «заметил» Кая. Закричав, как он рад и как долго искал его, Кику кинулся на шею Андрессу, но тот остался неподвижен. Лишь слезы, горячие слезы, растопившие ледяное сердце Кая, заставили его взглянуть на уже поющую Герду. И он тоже заплакал. Так искренне, как никогда до этого.

Андресс, веришь ли ты в чудеса? Этого следовало ожидать, ведь ты прочитал столько книг о магии и волшебстве… Тогда ты, конечно, веришь, что сам способен добиться любой поставленной цели, верно? И это заметно, потому как твоя сила, сила твоих чувств, не может больше скрываться под покровом льда, что ты создал. Наверное, пришла пора меняться? Стать немного теплее и дать некоторым людям шанс… Расслабься, никто не говорит о том, чтобы ты забыл о Халлдоре. Но подумай и о себе тоже. Иногда нужно быть не просто упорным и целеустремленным, но и эгоистичным. В конце концов, пока ты сам себя не полюбишь, никто не полюбит. Поэтому просто расслабься хотя бы сегодня, в эту дивную ночь, полную самых невероятных чудес. Что ты загадаешь падающей звезде, Андресс?

«Я хочу больше времени проводить с братом».

Успех? Фурор! Аплодисменты? Овации! Зал буквально взорвался, когда весь драмкружок вышел на сцену и запел финальную песню. Стоило только смолкнуть их голосам, как все вокруг будто ожило, не просто ожило, а вскипело, забурлило, завопило! Ученики свистели и кричали, кто-то даже хлопал стоя, забираясь с ногами на казенное имущество. Учителя тоже ушли недалеко, невероятно радуясь успехам самого амбициозного клуба. Тем более что своим выступлением они положили начало предновогоднему концерту, а с таким разогретым залом можно было делать все что угодно — хоть новый материал объяснять, они бы все равно, беснуясь, все усвоили и возражать не стали.

Протиснувшись сквозь толпу учеников, к друзьям подбежал Альфред, поздравляя с успехом и улыбаясь настолько искренне и широко, что усомниться в его чувствах было просто невозможно. Он похлопал по спине Йонг Су, оповестив его, что тот был бы прекрасной бабушкой, обнял Мэттью, от всей души поблагодарив его за спасение как своей шкуры, так и всего спектакля, потрепал по голове Кику и Андресса, главных героев вечера, сообщая, что они, как ни крути, друг другу не пара. А потом, искусно миновав Франциска незамеченным, Альфред сзади подкрался к Артуру, закрывая ему глаза руками, и, не в силах сдерживать рвущийся наружу счастливый смех, согнулся пополам. Керкленд, уже раскрасневшийся от сладости успеха, приятных слов и просто страшной жары, стоящей в зале, тоже засмеялся, повернувшись к нему.

Отсмеявшись, они столкнулись взглядами, оба краснея, как мальчишки. Альфред солгал, когда сказал, что все забудет. Потому что таких сильных эмоций он не смог бы забыть, даже если захотел. Была после этого между ними какая-то неловкость, недосказанность, но сейчас, не замечая вокруг ни беснующейся толпы, зажигавшей под звуки школьной рок-группы, ни обращенных к ним вопросов, поздравлений, даже просто взглядов, не замечая ровным счетом ничего вокруг, кроме глаз напротив, преград не осталось.

Наверное, они просто стояли слишком близко. А кто-то, танцующий рядом, случайно подтолкнул их еще ближе. И Альфред совершенно случайно наклонился.

Точно, именно так.