Дающий

– Ну, как тебе спалось, Джонас? – спросила Мать за завтраком. – Без сновидений?

Джонас улыбнулся. Он не был готов лгать, но и правду говорить не хотел.

– Я очень крепко спал, – сказал он.

– Ему бы тоже не помешало, – сказал Отец, наклоняясь к Гэбриэлу.

Тот размахивал кулачком, лежа в корзинке на полу. В углу корзинки таращился плюшевый бегемот.

– Да уж, – закатила глаза Мать. – Он очень часто просыпается ночью.

Джонас не слышал малыша, потому что спал действительно очень крепко. Но сны он видел.

Снова и снова он спускался по заснеженному холму. Во сне ему казалось, что у него есть какая-то цель – что-то (он не мог понять что), находившееся дальше, чем подножие холма, где его санки зарывались в снег.

Проснувшись, он все еще думал о том, что очень хочет, что ему просто необходимо добраться до этого чего-то. Что там его ждет что-то очень хорошее. Приятное. И важное.

Но он не знал, как туда попасть.

В школе сегодня все шло не совсем как всегда. Уроки были те же: язык и средства общения, наука и техника, право и управление. Но во время перерывов на отдых и обед другие Двенадцатилетние без умолку трещали про свой первый день Обучения. Все говорили одновременно, перебивая друг друга, тут же извиняясь, а потом в запале перебивая снова, чтобы наконец рассказать о своем новом опыте.

Джонас слушал. Он отлично помнил, что ему нельзя обсуждать Обучение. Да он и не смог бы. Как описать друзьям то, что он испытал в Пристройке? Как рассказать им про санки, не объяснив, что такое холм и снег? И как расскажешь про холм и снег тому, кто никогда не поднимался на высоту, никогда не ощущал ветра на своем лице, никогда не чувствовал удивительный, игольчатый холод? Годы обучения правильному языку не помогут найти слов и для описания солнечного света.

Так что Джонасу оставалось только сидеть и слушать остальных.

После школы он опять отправился к Дому Старых вместе с Фионой.

– Я искала тебя вчера, чтобы вместе поехать домой. Твой велосипед все еще был тут, так что я подождала немного. Но было уже поздно, и я уехала.

– Приношу свои извинения за то, что заставил тебя ждать, – сказал Джонас.

– Принимаю твои извинения, – машинально ответила Фиона.

– Я задержался дольше, чем ожидал, – сказал Джонас.

Девочка сосредоточенно крутила педали. Джонас понимал, что она ждет его объяснений. Его рассказа о первом дне. Но спросить не может – это было бы грубо.

– Ты провела столько часов добровольной работы со Старыми, – сменил тему Джонас – Ты, наверное, уже все знаешь.

– Что ты, мне еще столько всего предстоит выучить! – ответила Фиона. – Административная работа, диеты, наказания за непослушание – представляешь, Старых наказывают так же, как малышей! И еще есть трудовая терапия, и активный отдых, и лекарства, и…

Они подъехали к зданию и слезли с велосипедов.

– Мне здесь нравится гораздо больше, чем в школе, – призналась Фиона.

– Мне тоже, – сказал Джонас, ставя велосипед на стоянку.

Она постояла секунду, словно надеясь, что Джонас продолжит рассказ. Затем посмотрела на часы, попрощалась и побежала ко входу.

Джонас застыл в изумлении. Это произошло снова – то, что он теперь мысленно называл Видеть Дальше. Теперь так же мимолетно и необъяснимо изменилась Фиона. Это случилось, когда она открыла дверь, чтобы войти. Но когда Джонас попытался восстановить этот момент в памяти, он понял, что она изменилась не вся. Только волосы. И только на короткое мгновение.

Джонас задумался. Это точно начало случаться чаще. Сначала яблоко, несколько недель назад. Потом люди в Лектории – всего два дня назад. А сегодня – волосы Фионы.

Нахмурившись, Джонас пошел к Пристройке. «Я спрошу у Дающего», – решил он.

Старик улыбнулся Джонасу, когда тот вошел. Он уже сидел рядом с кроватью и казался гораздо более бодрым, даже каким-то обновленным. Он явно обрадовался Джонасу.

– Здравствуй. Нам пора начинать. Ты опоздал на минуту.

– Я приношу… – начал Джонас, но осекся, вспомнив, что тут не принято извиняться.

Он снял форму и направился к кровати.

– Я опоздал, потому что кое-что случилось, – объяснил Джонас. – И я хочу спросить у вас, что это было, если вы не возражаете.

– Можешь спрашивать о чем угодно.

Джонас постарался как можно яснее представить себе то, о чем собирался рассказать.

– Я думаю, это то, что вы называете Способностью Видеть Дальше.

– Опиши.

Джонас рассказал про яблоко. Потом – как он со сцены увидел переменившиеся лица зрителей.

– И вот сегодня, только что, перед входом, это случилось с моей подругой Фионой. Что-то в ней на секунду изменилось. Ее волосы стали выглядеть по-другому. Длина и прическа остались прежними, а что-то, я не знаю… – Джонас запнулся, недовольный тем, что не может как следует объяснить, что же все-таки произошло.

Наконец он просто сказал:

– Они изменились. Не знаю, как именно. Вот почему я опоздал на минуту, – заключил он и вопросительно посмотрел на Дающего.

Он удивился, когда Дающий задал ему вопрос, вроде бы не имеющий отношения к Способности Видеть Дальше:

– Вчера, когда я впервые передавал тебе воспоминание о катании на санках, ты смотрел вокруг?

Джонас кивнул: