Дающий

– Дающий, – спросил Джонас, укладываясь на кровать, – а что произошло с вами, когда вы стали Принимающим? Вы сказали, что начали Видеть Дальше, но не так, как я.

Руки легли ему на спину.

– В другой раз, – ласково сказал Дающий. – Я расскажу тебе в другой раз. А теперь за работу. Я придумал, как помочь тебе с цветом. Закрой глаза и расслабься. Я передам тебе воспоминание о радуге.

13

Проходили дни и недели. С помощью воспоминаний Джонас выучил названия цветов. Он начал их видеть и в обычной жизни (хотя он отлично понимал, что она уже не обычная и никогда не будет обычной). Но эти цвета невозможно было удержать. Вспышка зеленого – лужайка на Центральной Площади, куст на берегу реки. Оранжевые тыквы, которые привезли в коммуну с полей, – всего мгновение он видел ярчайший цвет, а затем опять ничего, все тот же оттенок серого.

Дающий предупредил его, что пройдет еще много времени, прежде чем он сможет удерживать цвета.

– Но я хочу сейчас! – сердито заявил Джонас. – Это нечестно, что нет цветов!

– Нечестно? – удивился Дающий. – Объясни, что ты имеешь в виду.

– Понимаете… – Джонас замолчал, чтобы подумать. – Если все одинаковое, то нет никакого выбора! Я хочу просыпаться утром и решать, например, голубую форму надеть или красную. А она всегда, всегда одинаковая!

Он посмотрел на бесцветную ткань, из которой была сшита его форма, и усмехнулся:

– Я знаю, это не важно, что на тебе надето. Правда не важно.

– Важна сама возможность выбрать, да? – спросил Дающий.

Джонас кивнул.

– Мой младший брат… – начал он. Затем поправил себя: – Нет, это не совсем точно. Он мне не брат на самом деле. Ну, этот Младенец, о котором заботится моя семья. Его зовут Гэбриэл.

– Я знаю про Гэбриэла.

– Так вот, он сейчас в возрасте, когда дети многое узнают о мире. Он хватает игрушку, если держать ее перед ним, – Отец говорит, что это развивает мелкую моторику. И он очень милый.

Дающий кивнул.

– Но теперь, когда я различаю цвета, по крайней мере иногда, я подумал: а что, если бы ему дали, скажем, ярко-красную игрушку и ярко-желтую? И он мог бы выбрать? Вместо Одинаковости.

– Он мог бы сделать неправильный выбор.

– А. – Джонас умолк. – Вот в чем дело. Я понял. Это не важно, когда речь идет об игрушках. Но потом становится очень важным. Мы не осмеливаемся давать людям выбирать.

– Потому что это небезопасно?

– Да, именно, – подтвердил Джонас. – Что, если бы человек сам выбирал себе супруга? И ошибся в выборе? Или, – продолжил он, посмеиваясь над абсурдностью предположения, – люди сами выбирали бы себе работу?

– Это кажется опасным, – сказал Дающий.

– Очень опасным. Такое даже представить себе сложно. Нам действительно нужно защищать людей от неправильного выбора.

– Так безопасней?

– Да, – согласился Джонас. – Гораздо безопасней.

Но даже когда они заговорили о чем-то другом, Джонас продолжал испытывать какое-то неудобство, его что-то мучило, и он не понимал что.

Теперь он часто злился: на своих одногруппников – за то, что они довольны жизнью, хотя в ней так многого не хватает. И на себя – за то, что ничего не может для них сделать.

Он пробовал. Не спросив разрешения у Дающего – Джонас подозревал, что тот запретит, – он пытался передать свое новое знание друзьям.

– Эшер, – сказал он как-то утром. – Посмотри на эти цветы очень внимательно.

Они стояли рядом с клумбой герани у Зала Открытых Записей. Джонас опустил руки на плечи Эшера и сконцентрировался на красном цвете лепестков. Он попытался как можно дольше удержать цвет и одновременно передать другу это видение красного.

– В чем дело? – недовольно спросил Эшер. – Что-то не так?

Он высвободился из рук Джонаса. Прикасаться к кому-то, кроме членов своей Семейной Ячейки, считалось очень грубым.

– Нет, ничего. Мне показалось, что цветы увядают и что нам надо сообщить об этом Садовникам. – Джонас вздохнул и отвернулся.

Однажды он вернулся с Обучения переполненный новым знанием. Дающий выбрал очень волнующее воспоминание в тот день. Под его руками Джонас обнаружил, что находится в каком-то странном месте. Открытое пространство под ярко-голубым небом. Редкая трава, несколько кустов, камни, крепкие невысокие деревья. Он слышал какой-то треск, он получил слово – «ружья». Затем крики, глухой звук падения и треск сломанных веток. Потом он услышал перекликающиеся голоса и решился выглянуть из-за куста, за которым прятался. Дающий рассказывал Джонасу, что когда-то кожа была разных цветов, – и правда, у двоих мужчин кожа была темно-коричневой, а у остальных – светлой. Он подошел поближе и увидел, как мужчины вырезают бивни у неподвижно лежащего на земле слона и уносят их, забрызганные кровью.

Джонас никогда не видел такого красного цвета, он был переполнен этим новым красным.

Затем мужчины сели в машину и уехали – из-под колес летели камешки. Один попал ему в голову. Джонас надеялся, что на этом все закончится, но воспоминание продолжилось.